История с фотографией - 3

Часть 3

Придя домой, нав включил компьютер и засел за диссертацию: «Настала пора её закончить. Завтра Геннадий Николаевич получит полный текст. Пока он будет думать и править, я сосредоточусь на других делах». Пальцы с огромной скоростью мелькали над клавиатурой, превращая то, что много месяцев бродило в мозгу, в стройные ряды букв на экране. Иногда Ромига ненадолго останавливался, перечитывал набранное, довольно ухмылялся чеканным формулировкам.  Вспоминал замешательство профессора – ухмылка становилась шире…

На самом деле, нав прятал в рукавах даже не тузов – целые краплёные колоды. Библиотека Цитадели хранила немало документов об отрезке времени, который человские историки именуют «ранней бронзой». Даже при том, что челы, за исключением пары-тройки мощных магических кланов, не интересовали тогда Тёмный Двор. Однако хорошенько покопавшись – а Ромига умел и любил это делать – можно было наковырять прелюбопытнейшие сведения о племенах, которые из тысячелетия в тысячелетие заселяли древнюю вотчину людов и предполагаемую родину Колодца Дождей. А кое-кому из соплеменников Ромига напрямую задал вопросы по интересующей тематике. Сопоставил сведения – получил такую полную и подробную картину, о какой профессор Старостин с коллегами даже мечтать не мог. Так нав решил первую поставленную перед собой задачу.

Две небольшие аналитические статьи пополнили родную библиотеку: вторая задача.

Третья, решение которой он завершал сейчас: выкроить из целостной картины фрагменты и подать под таким соусом, чтобы не вызвать у челов сенсации, но подтвердить научную состоятельность и большой исследовательский потенциал Р. К. Чернова. Задача была интересной, Ромига хотел решить её красиво. Не жаль было потратить предыдущие несколько месяцев – и эту ночь. Как любой нав, он мог обходиться без сна много суток подряд, не испытывая особого дискомфорта. Десять-пятнадцать минут медитации, полчаса чуткой дрёмы под шуршание и позвякивание принтера, распечатывающего «кирпич» – и следующие сутки он будет в идеальной форме. Вечером, у Семёныча, она ему понадобится: Ромига предчувствовал и не сомневался.

А пока доводил до ума, собирал воедино, шлифовал ранее написанные куски глав, память снова и снова улетала к самому началу его археологической карьеры, в глухие Печорские леса. Благо, воспоминания ничуть не мешали наву делать основное дело…

Человская самогонка изрядно отдавала сивухой. В другое время Ромига такое даже пробовать бы не стал, предпочитая более благородные напитки. Но после дня езды по лесным дорогам в тряском кузове грузовичка. После долгого ожидания на деревенской площади, в компании сонного Фарида Хамзи и двух коз. После общения с презабавной козьей хозяйкой… Гадкий, сам по себе, вкус «огненной воды» показался на удивление уместным, добавил нужный штрих в картину этого вечера. Нав не стал тормозить Митрича, наливающего ему второй стакан. Не собирался отказываться и от следующего. Знал: сохранит рассудок ясным ровно настолько, чтобы легко и непринуждённо пустить застольную беседу в интересное ему – и товарищам – русло. Общими усилиями они сейчас выведают у аборигенов максимум свежих подробностей о местах, куда завтра предстоит плыть. Шас, умница, уже завёл нужный разговор, да и Валера подключился. Ромига подумал: «Толковый чел: настоящий мастер своего дела. Я бы с удовольствием поучился у него водить машину по бездорожью. Жаль, не вписывается в планы – совсем. Придётся отправить восвояси… К тому же, Анга со Зворгой на него взъелись».

Нав чувствовал настроение соплеменников: отнюдь не мирное. Перехватывал косые взгляды на изрядно «тёплого» мужичка. «Затеяли сорвать зло за прошлогоднюю историю, которую он сдуру помянул? Очень похоже. Надеюсь, Анга понимает, что человский труп или загадочное исчезновение нам сейчас совершенно некстати?» Ромига уже говорил об этом: днём, по пути. Но не был уверен, что товарищи восприняли его слова как волю главного в команде, а не личную блажь. И дурная репутация среди местных челов выросла отнюдь не на пустом месте…

Через некоторое время старшие навы стали исподволь, но очень слажено и упорно сворачивать разговор с делового – на всякую чертовщину и мистику. Вон водитель уже повторяет им байки, которыми развлекал по дороге Фарида. А вот охотнички переглянулись и одновременно начали строить какие-то арканы: уровня – никак не ниже третьего …

Стремительно проанализировав, что они делают, Ромига чуть не поперхнулся от удивления: «Избирательный, сложно структурированный морок? Прямо сейчас? У меня под носом, но без уговора? Ах вы… Черти болотные!» Он мигом вышел из благодушно-расслабленного состояния, в котором пребывал, неторопливо обсуждая с хозяином и шасом лодочные моторы. Подал товарищам знак, понятный любому гарке: «Осторожно! Назад!» А вслух предложил:

–  Ребята, пошли сходим за вещами? Пока на ногах держимся? Фарид – хитрый, свой рюкзак сразу взял. А наши – в машине. Валер, ты ведь не в состоянии гнать её сюда?

– Нет. Выпивши – за руль не сажусь. Даже с пива. Принцип такой, – упрямо набычившись, хотя никто не думал с ним спорить, изрёк водитель.

– Я не просто хитрый. Я старый, матёрый… Ик… Экспедиционный волк, – одновременно отозвался шас. – Буду бесконечно благодарен достопочтенным хозяину и хозяйке дома, если мне прямо сейчас покажут, куда я могу бережно уложить свои разбитые на тысяче ухабов кости. Иначе оные кости рухнут прямо под их гостеприимный стол. В моём возрасте – не солидно. И не за то за постой плачено… А ты побудь пока за старшего, Ром.

– С удовольствием! Приятных снов, Фарид!

Ромига встал из-за стола:

– Антон, Сергей, марш за рюкзаками!

Анга и Зворга смерили его недовольными взглядами, но слова поперёк не сказали – начали выбираться со своих мест.

– А ты мастер командовать, сопляк. Вон как все сразу засуетились, – буркнул себе под нос  водитель, неуклюже двигая стул, чтобы пропустить соседа. Чел даже не заметил спьяну, как у того, кого звали Романом, губа вздёрнулась вверх, обнажив на миг острые зубы…

Не то чтобы Ромига всерьёз разозлился на реплику Валеры: причин не было, а повод – слишком ничтожный. Но решил, что позволит товарищам слегка спустить пар и заодно развлечётся сам…

Ночи стояли белые. Эта выдалась ясной – и такой холодной, что изо рта валил пар. Трое быстрым, уверенным шагом шли по тропинке между огородами. Негромко переговаривались на ходу: даже если бы рядом оказался кто-то посторонний, не разобрал бы ни слова. Пятнадцати минут до машины и обратно навам хватило, чтобы немного поспорить, прийти к согласию и распределить роли в предстоящем представлении.

Вернулись и продолжили застолье. Пожилой шас давно похрапывал за печкой, хозяйка вместе с детьми видела десятый сон в пристройке. А трое навов, водила и хозяин дома всё беседовали, не забывая наливать да опрокидывать. Себе Митрич плескал по чуть-чуть, ещё меньше – Валере, гостям – от души. Но горожане держались стойко и пощады не просили.,

– Мужики, а пойдём покурим? – предложил Валера. 

– Мы не курящие.

– Ну да, ты говорил: спортсмены… А первач-то вам пить можно?

– В меру, – ухмыльнулся самый крепкий и длинный из троих: стоя в рост, он задевал макушкой матицу. Хмель его, кажется, вообще не брал.

– А спорт какой? Баскетбольная команда? А чего вас по телевизору не кажут? – разговор шёл по кругу уже пятый или шестой раз за сутки. – Петь, пошли, что ли, с тобой на пару подымим? С этих московских – мало толку.

Двое челов, с трудом сохраняя равновесие, выбрались на крыльцо. Навы переглянулись и приступили к выполнению плана…

Ночь давно перевалила за середину, облака на востоке уже светились розовым, предвещая близкий восход. Над рекой поднимался туман.

– Холодина! Опять картошка помёрзнет. Говорил Веронике: окучивай выше.

– Да поди угадай: дни-то какие  жаркие. Надеюсь, мои догадались закрыть тепличку…

Огоньки двух папирос мерцали в светлом предутреннем сумраке.

– Валер, где ты откопал этих спортсменов? Первый раз вижу такую породу. Да ещё  одинаковые, будто из инкубатора. Дед при них тоже чудной…

Митрич подождал ответа, не дождался – глянул на приятеля-собутыльника. Тот застыл столбом и ошалело пялился куда-то на забор: челюсть отвисла, папироса выпала из приоткрытого рта. Хозяин, на всякий случай, проследил направление его взгляда. Штакетник как штакетник, ничего особенного…

– Эй, Валер, ты чо?

Тот не реагировал. Дико озирался, глаза, казалось, вот-вот выскочат из орбит. Несколько секунд в полном обалдении: уже обоих. Хозяин шарил взглядом по родному двору, но хоть тресни, не замечал ничего нового и необычного… Потом истошный вопль Валеры разорвал ночную тишину. Мужик зайцем порскнул с крыльца, наискось через двор. Споткнулся – не пойми обо что, рухнул плашмя. Подскочил. Заметался, будто хотел проскользнуть мимо кого-то, преграждавшего ему путь к калитке. Заорал ещё истошнее и ломанулся обратно в избу, чуть не сбив Митрича с ног. Ошарашенный хозяин рванул следом, но Валера успел задвинуть изнутри засов.

Отчаянно матерясь, Митрич обежал дом кругом, заглянул в окно горницы. Москвичи успели повыскакивать из-за стола.  Антон тряс невменяемого Валеру за плечи: показалось, или ноги злосчастного водилы болтались дюймах в пяти от пола? Младший, Роман, очень быстро и по деловому копался в своём рюкзаке…  Хозяин забарабанил в стекло:

– Откройте дверь! Пустите!

Сергей что-то сказал (за стёклами не слышно), усмехнулся и пошёл отворять. Примерно так выглядела эта сцена с точки зрения хозяина дома…

Двое изрядно подгулявших мужичков с наслаждением дымили на крыльце, обсуждали виды на урожай. Потом Митрич задал вопрос про «породу» гостей. Самогонка изрядно размыла границы реальности: Валера собрался ответить – в духе дорожного и застольного трёпа. Только раскрыл рот, чтобы сказать: «Да черти они болотные, натуральные!» – увидел прямо перед собой болотного чёрта. В точности такого, как гласит молва – а сам водитель только что «втирал» москвичам.

Двухметровое страшилище стояло, вальяжно облокотясь о забор. Распустило веером и придирчиво рассмотрело чёрные когти на правой… Руке? Лапе? Потом на левой… Ухмыльнулось, довольное качеством «маникюра». Прожгло остолбеневшего Валеру жёлтым светящимся взором:

– Мужик, а ты знаешь, что курить – здоровью вредить? Бросай это дело, по хорошему советую! – Чёрт звонко щёлкнул пальцами (когти не помешали). Повинуясь неведомой силе, «беломорина» стремглав вылетела изо рта Валеры, исполнила по-над двором несколько фигур высшего пилотажа и ракетой умчалась в зенит. Впрочем, эволюции табачного изделия были мелочью: на фоне и по сравнению с кошмарной фигурой у забора…

–  И самогонку стаканами хлестать – тоже не полезно. Мерещится потом всякое. Только обычно вы допиваетесь до зелёных чертей: маленьких и противных. А ты – до болотных. Оригинал, однако!

Валера развернулся на глумливый голос – очень похожий на голос Сергея: увидел вторую, не менее жуткую образину…

– А главный ущерб здоровью – длинный язык. Не только до Киева доводит, а куда дальше – и хуже. Очень правильный лозунг: «Не болтай!» – третий чёрт приложил когтистый палец к клыкастой пасти: жестом с известного плаката. Этот жест – а может карикатурное сходство троих чертей с недавними собутыльниками – стало для водителя последней каплей.

Валера дико заорал и кинулся бежать: прочь, прочь со двора, не разбирая дороги. Однако на пути тут же выросла стремительная, гибкая чёрная фигура, с хохотом взмахнула перед лицом когтистой лапой, подставила подножку. Мужик упал, вскочил, заметался. Чёрные твари окружали, тянули когти, не пускали к калитке. Попытку перескочить штакетник тоже пресекли в зародыше… В миг, когда Валера почти готов был свалиться замертво, задохнувшись от ужаса, кто-то – возможно, Митрич – крикнул:

– В дом беги, придурок, там не тронут!

Валера из последних сил взлетел на крыльцо. Рванул дверь, захлопнул за собой, задвинул засов. Шатаясь – уже не только от хмеля – ввалился в горницу… Чтобы обнаружить за столом троих безмятежно пьяненьких москвичей. Они, кажется, за время перекура с места не двинулись, и воплей во дворе не слышали. Антон, откинувшись на спинку стула, считал мух на потолке. Сергей столь же сосредоточенно изучал донышко пустого стакана. Роман сладко дремал, сдвинув посуду и подложив руки под голову. В глазах у мужика потемнело, дощатый пол выскользнул из-под ног…

Кто-то из чер… Антон тряс Валеру за плечи. В окно снаружи барабанил хозяин с перекошенной рожей, орал, чтобы впустили. По горнице плавали струи и сгустки чёрного тумана… Нет, показалось!

– Очнулся?

– Да. – Антон аккуратно усадил мужика на стул. – Можешь не доставать аптечку, Ром. Проспится – оклемается… Хотя интересно, с чего его так «вставило»? Может, они с хозяином не табак курили? Поди, глянь окурки.

– Да тебе-то что? Чем хотят, тем пусть и травятся. Пусть у здешнего участкового голова болит, – отозвался Роман.

Валера угрюмо зыркнул на московских:

– Нормальный «Беломор». И в самогон Митрич лишнего не добавляет. Это у вас, в городе, «дурь» всякая…

– Значит количество перешло в качество. Или тебе к психиатру пора? Головушку проверить? – Антон ухмыльнулся: в точности как клыкастая и когтистая тварь у забора.

Прибежал Митрич. Начал допытываться, что стряслось: с чего переполох на пустом месте? Валера трясся, лыка не вязал, на вопросы не отвечал. Роман очень проникновенно и убедительно посоветовал отстать от мужика, пока того кондрашка не хватила.

От криков, хлопанья дверью, громких разговоров проснулась жена Митрича. Сердито нашипела на всех. Разогнала выпивох спать, а сама пошла обихаживать скотину. Умытое в росе солнце выглянуло из-за кромки лесов и начало бодро карабкаться на кристально чистый, ослепительно сияющий летний небосклон.

Часов в двенадцать Ромига проснулся сам и поднял всю свою команду. Гульнули знатно, но застревать в доме Митрича на вторую ночёвку нав не собирался. А если у кого головы болят – эрлийцы делают лучшие в мире таблетки от похмелья.

К трём часам пополудни у мостков покачивалась арендованная моторка. В пять – угрюмый, помятый Валера аккуратно подогнал машину к воде: перегружать экспедиционное снаряжение.

Вокруг москвичей вертелись любопытные человские дети. Менее любопытные (или более робкие) с визгом сигали в воду с соседних мостков. Пастух прогнал мимо стадо на водопой. Пришла женщина с тазом белья – полоскать… Ромига вполголоса напомнил товарищам:

– Таскаем ящики по двое, не спеша, и делаем вид, что тяжело.

Зворга подмигнул, Анга недовольно поморщился.

– Если мы черед час-полтора не уберёмся из этого человейника, я точно кого-нибудь убью. Не за тем уезжал из Города, чтобы на каждом шагу спотыкаться об челов. Почему было не зайти в нужную точку с нашего островка, порталом?

– Тебе не понравилась шутка с Валерой?

– Не понравилась. Мало. Надо было погонять его по лесу: до упаду.

Пока навы загружали лодку, водитель присел на бревно на берегу и впал в прострацию. Смотреть на мир ему было тошно, на четверых горожан – в особенности.

Ромига, проходя мимо, между делом поинтересовался:

– Валер, тебе что померещилось-то?

Прекрасно знал, что за морок они втроём сплели, но любопытствовал: как именно увиденное отразилось в сознании и памяти чела.

– И ты туда же! Митрич, как проснулся, всю плешь проел: мол чего бегал-орал, как резанный? А я не помню. Второй раз в жизни – полный перерыв биографии. Ничего не помню.

Ромига видел, как на ладони: чел врёт, но держится за своё враньё изо всех сил. «Того гляди, сам поверит, будто забыл. Удивительно у них мозги устроены… Но хорошо: целее будут».

Воспоминание, по сути, забавное, неприятно царапнуло. «Ну, да: я сам переполошился сегодня, увидев во Тьме мерцающие нити. Вспомнил: встречаю такое не впервые, но не стал вспоминать, когда раньше, а постарался убедить себя, будто вообще ничего не было. Ладно: повторится ещё раз – поразмыслю, что это может быть, и с какой стати кажется знакомым».

Исключительный случай: Ромига столкнулся с загадкой – и спасовал, отступил, отложил решение на неопределённый срок. Обычно его любопытство не останавливалось даже перед явным риском для жизни. Воспринял ли нав непонятное – как угрозу самой своей тёмной сущности? Этого ли испугался? Возможно. Подумал: «Если захочу перевести на русский нашу старую идиому: «Тьма светлой показалась», скажу: «Ни в какие ворота не лезет!» Или: «Увидел небо с овчинку», смотря по контексту…»

Дальше думать на эту тему не стал. Уточняя в диссертации описание очередного археологического памятника, снова унёсся мыслями на Печору: на самые-самые первые свои раскопки.

Примерно к восьми вечера того же длинного дня навы и шас без приключений добрались до первой намеченной на карте точки. Пока Анга и Зворга ставили лагерь, Ромига с Фаридом Хамзи отправились осматривать местность. Обсуждали план работ на ближайшие дни. Шас, в лучших традициях своей семьи, ворчал и жаловался: на недостаток времени и средств на исследования, к которым они ещё даже не приступили. Нав внимательно слушал многоопытного консультанта, фильтруя полезную информацию из бурного потока слов.

– Я уже вижу: здесь можно копать несколько сезонов подряд, а у нас – пара-тройка дней. Ромига, это авантюра и профанация! – возмущался Фарид Хамзи.

– Это – разведка. Кто мешает нам вернуться на следующий год? А возможно мы найдём ещё более интересные объекты. Сам говорил, район почти не исследован.

Шас продолжал возбуждённо подскакивать, махать руками и вещать о трудной доле и неблагодарном труде исследователя. Но тёмные глаза за стёклами очков блестели такой увлечённостью, что нав усмехнулся про себя: «Ни на что ты, Фарид, свою долю не променяешь! Ни за какие деньги. А тем более, твой труд тебя очень даже хорошо кормит». 

Что повозиться предстоит всерьёз – Ромига догадался бы без подсказок. Городище явно было многослойным. В удобном месте на высоком берегу реки, с интервалами в века и тысячелетия селились сначала люды, потом кто попало. Лет десять назад, последними, отметились человские геологи: покосившаяся бытовка, ящики с кернами, ржавое железо в кустах… Нав зло пнул подвернувшийся под ноги керн. Каменный цилиндрик покатился с обрыва, плюхнулся в воду. «Челы – одно слово! Найти красивое, очень правильное место для жилья – и так его испоганить? Видно: когда жили здесь, старались, в меру сил и понимания, поменьше гадить. А уходя, типа, прибрались: горючий хлам сожгли, негорючий – сгребли в кучу. Но всё равно…»

Фарид, продолжая что-то ворчать себе под нос, побрёл к разгорающемуся внизу костру. Ромига остался на обрыве. Прикрыл глаза, сканируя окрестности: сперва общепринятыми способами, потом своим новым арканом. На заклинания откликнулись древние артефакты глубоко в земле: несколько разряженных и почти разрушенных, один, кажется, спящий. А ещё – очень сильно фонили свежие следы зелёной энергии в бытовке. «Колдовал кто-то из челов? Или Милонега? Не эту ли базу геологов поминал Валера – будто ведьма часто туда захаживала?»

Ромига решительно направился к домику. Вытащил из проушин для замка символический прутик, открыл недовольно скрипнувшую дверь. Вошёл, пригибаясь. Изнутри неказистое строение не выглядело заброшенным. Чисто, пахнет травами, возле железной печки – запас дров, на полках – посуда, спички, несколько свечей, соль в банке… Нав оценил, как уютно и по уму, при минимуме утвари, здесь всё обустроено. «Похоже, люда и сейчас регулярно бывает в этом месте. Надо нам действовать поосторожнее. Нет бы ведьме поселиться по другую сторону Урала!».

Нав предвидел: проблему враждебно настроенной Белой Дамы им придётся решать. Лично ему, скорее всего… Заниматься этим вопросом – с места в карьер – Ромига не хотел. Однако предельно внимательно осмотрел помещение. Нашёл, что искал: застрявший в расщепе доски длинный светлый волос. Спрятал его в маленький пакетик и в карман. Больше ничего не тронув, вышел из дома. Аккуратно притворил за собой дверь: на тот же прутик. Спустился туда, где товарищи уже поставили две новенькие палатки, развели костёр и почти приготовили ужин…

Ромига:

Ночь обещала быть такой же ясной и холодной, как предыдущая. Охотники вскоре после ужина залезли в свою палатку и быстро затихли. Шас тоже улёгся, ворча, что завтра – день тяжёлый. Мол, давно у него не было компаньонов, абсолютно не сведущих в раскопках. Ромига фыркнул:

– Тоже мне проблема! Объяснишь, покажешь. Уж точно мы не глупее шасят, которых ты учишь в школе Торговой Гильдии. А у Анги со Зворгой – опыт…

–  Оно и видно: ославились со своим опытом на весь Тайный Город… Спокойной ночи, – шас натянул на голову спальник и отвернулся к стенке.

Нав спать пока не хотел, да и в палатке ему показалось душновато, тесновато: «Зря я польстился на эти человские новинки». Вылез наружу, прилёг на колкий ковёр мха и сухой хвои, вытянулся, закинув руки за голову. Ни ветерка. Тишина стояла такая, что малейший звук казался неестественно громким. Последние отблески заката румянили стволы сосен. В сумеречном небе, сквозь узор ветвей, мерцали бледные звёзды…

Веки сами собой опустились, Ромига вроде бы начал задрёмывать, но вдруг подскочил, будто ошпаренный: сам не понял, с чего. Перевернулся на бок, некоторое время задумчиво наблюдал, как перемигиваются, угасая, угли в костре. Хмыкнул. Встал. Добыл из кучи снаряжения связку флажков – маркеров. Лёгким, сторожким шагом двинулся в обход будущего района поисков, время от времени останавливаясь и сканируя. Новый аркан работал просто отлично. В одном месте Ромига не утерпел: проделал «техническую дырку» на ярд вглубь земли. Достал, кажется, артефакт-аккумулятор с остатками зелёной энергии. Древняя подвеска – на шею или на пояс – мало походила на привычные кувшинчики, но это надо спрашивать утром у Фарида…

Когда флажки закончились, нав срубил у реки молодую осинку, настругал колышков и продолжил размечать территорию. Количество всяких интересностей на единицу площади впечатляло. «Будто пирог с изюмом. Слоёный. Теперь бы выкопать и задокументировать, как полагается. Интересно, долго ли будет ворчать Фарид, что я достал из земли ту штуковину?»

Солнце всходило, когда мокрый от росы, голодный, истративший почти всю свою магическую энергию, но чрезвычайно довольный Ромига уснул, свернувшись клубочком на мягком мху.

– Вставай, лежебока! Подъём! – для убедительности Анга сопроводил свои слова ощутимым пинком. 

– Не в арнате, не командуй! – спросонок огрызнулся Ромига. – А будешь пинаться…

– Что? Спарринг? С удовольствием. А то разлёгся тут, будто человский побродяжка. Или тебя шас из палатки выставил? Совсем распустил вассала…

Ромига сел, смерил товарища тяжёлым взглядом:

– Анга, в этой экспедиции командовать будешь исключительно Зворгой – если он не против. Договорились?

– Договорились – ещё в Городе. Но думаю, вставать тебе таки пора. Фарид уже полчаса бродит среди флажков и колышков, ахает и охает. Это ты наставил?

– Благодарю за своевременную побудку. Я. А ты думал – Милонега?

– Не поминай! Приспичило поработать ночью?

– Да. Остальное обсудим после разминки и завтрака. Ты, кажется, предлагал спарринг?  – нав взвился с кочки, на которой сидел. Заскользил по поляне, стремительно наращивая темп и амплитуду движений, разогреваясь со сна.

Придирчиво следя за ним и почти не находя поводов для замечаний, Анга довольно ухмыльнулся: он был одним из тех, кто учил – и продолжал учить – молодого гарку. То, что Ромига руководит исследовательской программой, в данный момент не имело значения. А в лесу они давненько не тренировались…

Непосредственно рабочий день Ромига начал с совещания, быстро переросшего в перепалку с шасом. Фарид успел проверить пару помеченных точек, вдохновился и теперь настаивал на полном, подробном сканировании всего городища: как привык делать в экспедициях Торговой Гильдии. Ромига предлагал – выборочное. Требовал ограничить мощность арканов, чтобы не привлекать внимания магической активностью. Заспорили, что эффективнее и незаметнее: множество слабых всплесков – или один-два мощных, но замаскированных. Когда в ход пошли выкладки с расчётами, Анга предложил просто взять лопату и без затей выкопать всё, что лежит под Ромигиными метками. Шас чуть не задохнулся от возмущения, потом возопил:

– Я погиб! Я разорён! С кем я связался! Вы – примитивные кладоискатели! Так нельзя работать – если не хотите превзойти прошлогодний скандал…

Ромига достал из кармана аккуратно упакованную ночную находку:

– Фарид, кстати, глянь, что это?

– О! Это раритет! Один из ранних вариантов зелёных батареек. Впервые вижу в такой сохранности. Разряженные они быстро разрушаются, а тут осталось немного энергии. Интересно, почему… Где ты это взял, Ромига?

Нав рассказал, где и как. Шас снова ненадолго потерял дар речи:

– Кладоискатель! Но как говорит один мой знакомый чел: новичкам – счастье. Надеюсь, ты пометил место находки и ничего не покорёжил своей «технической дыркой»?

– Пометил, – усмехнулся нав. – А теперь слушаем внимательно: все. У нас в заявке в первую очередь – испытание нового поискового аркана. Исследование людских древностей – вторым номером. То, что мы сразу вышли на интересный объект, можно назвать удачей. Но правильнее – результатом отлично проведённой подготовительной работы…

Шас гордо выпятил тощую грудь: последний вариант маршрута был его предложением. Хотел что-то сказать, но Ромига перебил:

– Фарид, я решил пока не сдерживать твой исследовательский пыл. Твоя задача на сегодня: в первом приближении прикинуть, что здесь к чему, и наметить точки для пробных раскопок. На три следующих дня, не больше. Я помогу тебе, а заодно – поучусь вычерчивать правильные схемы: типа тех, которые ты мне показывал в Городе. А то держать в голове данные по каждой метке– крайне неудобно.

– Какие данные? – заинтересовался шас.

– Глубину, характер аномалий под землёй… Я очень ясно вижу всё: как объёмную картинку. С навом поделился бы напрямую, за тебя – опасаюсь. Попробую показать в хрустальном шаре, потом начертим… Зворга, ты лучше всех ставишь «безмолвную метель», поэтому будешь заниматься маскировкой в моменты сканирования. Анга, ты продолжаешь осваивать мой аркан. Тренируешься на каком-нибудь одном объекте, ловишь нестабильности – и пробуешь выделить, с чем они связаны.

– Так ты сам заметил, что он работает криво?

– Не криво. Проверим с Фаридом, но я и так уверен: чувствительность и точность позиционирования – отличная. Но вот куда и почему иногда девается часть энергии – надо разбираться, – Ромига сделал паузу, ехидно ухмыльнулся, –  А ещё, Анга, раз уж ты начал утро в качестве будильника – будь сегодня дежурным. Обеспечишь мясо на ужин? Или пока поедим консервы?

Часы показывали полседьмого утра. Нав довольно прищурил на монитор усталые глаза: «Вот и всё. Можно отправлять диссертацию на печать. А список литературы соберу уже после профессорских правок». Подремал под шум принтера, как планировал. Позавтракал, собрался и поехал в Университет. Продолжая вспоминать: будто это тоже было важной, необходимой работой…

Всё шло – как по маслу. Существ, лишённых дара предвидения, слишком гладкое начало экспедиции могло бы смутить. Ромига чуял впереди трудности, но поймав удачную волну, готов был держаться на гребне, сколько сможет.

Обследовав первое городище, они ещё неделю не спеша поднимались «на моторе» вверх по реке. Несколько раз в день останавливались в заранее намеченных точках: сканировали, иногда – копали. По-настоящему интересных объектов пока больше не попадалось. Анга и Зворга дважды успешно сходили на охоту, после чего навы пол ночи варили и ели шуркь, а  Фарид Хамзи отдельно готовил себе маленькие порции чего-то деликатесно диетического. «Рыбные дни» тоже случались: шас ловил на спиннинг, навы – просто ныряли за рыбой. Уху в исполнении Фарида с удовольствием ели все. Погода стояла отменная: даже палатки на ночь перестали ставить, благо артефакты исправно отгоняли комарьё и гнус.

Валяясь после сытного ужина на мягком мху, Анга подсмеивался:

– Прям пикник! Увеселительная поездка, а не экспедиция… Только аркан твой, Ромига всё равно негодный.

– Не то чтобы негодный, – поправил Зворга. – Но сугубо для личного пользования. Предлагаю остановиться на этом и успокоиться. Все мы знаем: иногда заклинания  отрабатываются по несколько веков.

Ромига зарычал: ему самому приходила в голову подобная мысль, но он очень не любил чего-то не понимать. А в проблеме, с которой они столкнулись, было нечто интригующе непонятное. К тому же, закладывая в смету новый, более экономный вариант сканирования, он изрядно просчитался с запасом энергии. Самое досадное, Ромига давно знал за собой эту ошибку. Допускал её не первый раз: рассчитывал время, силы, средства по самому оптимальному варианту. И Фарид говорил: «Энергии мало!» – ещё в Городе. «Но если не тратить львиную долю на маскировку, можем уложиться. И ведь скрываемся мы, в основном, от Белой Дамы, которая наше присутствие почти наверняка уже засекла».

– Анга, как думаешь, твоя белобрысая зазноба знает, что мы здесь?

Теперь рык издали два охотника: Анга – громче и грознее.

– Не пакостит – и хорошо. Хочешь разъяснить ситуацию с полной определённостью? Сходи, пообщайся. Ты же говорил, у тебя к этой ведьме какой-то свой подход. Интересно, откуда?

– Во время Вторжения мы вместе подвизались в «Тайногородских известиях» , – улыбнулся воспоминаниям Ромига. – Только я в основном снимал, а Мила писала статьи. «Жгла глаголом» и вообще – «зажигала». Таких оторв среди зелёных – поискать. А ещё у нас была весьма приятная любовная интрижка.

– О! «Мой первый нав!» Теперь понятно, – скривился Анга.

Зворга ехидно подмигнул приятелю, перевёл взгляд на Ромигу:

– Интересно, будет ли она рада встретить тебя снова – спустя столько лет? У младших с этим всегда такие сложности… И будешь ли ты сам рад видеть эту старую стерву?

Ромига чуть призадумался. Да, пожалуй, он хотел повидать Милонегу: как бы не изменили её годы. Однако интуиция подсказывала: ещё не настало время, чтобы встреча прошла с пользой и удовольствием для обоих…

Первым, кого Ромига встретил, заходя на кафедру, была Леночка. То есть Елена Петровна. «Плохо, когда день начинается с дона Тамео!» Нав усмехнулся про себя, подумав о поветрии – читать человскую фантастику, которое началось с Ортеги… Леночка разулыбалась в ответ: приторнейшим образом, принимая веселье коллеги за радость встречи с собой, ненаглядной. Прошла мимо так, чтобы обязательно задеть его бюстом, плечом или бедром. Нав уклонился от столкновения, приподнял бровь, произнёс изысканно светским тоном:

– Вы сегодня отлично выглядите. Эти блюдцеобразные серёжки потрясающе подчёркивают округлость ваших форм. А красное золото – точно в тон лица…

Чела издала нечто вроде гадючьего шипения. Она была не из тех жизнерадостных толстушек, которые радуются своему полнокровию. Леночка худела: вечно и безуспешно… Взмахнула в воздухе пухлой наманикюренной ручкой, будто когтистой лапой. «Хорошо хоть, швабру на этот раз не схватила. Кокетничает напропалую, а за то хулиганство, между прочим, даже не извинилась. Недоразумение ходячее…» Леночка умчалась по коридору, не оглядываясь, но Ромига и так знал: из накрашенных глаз брызжут злые слёзы. «Теперь отстанет: на недельку-другую».

Ему было и смешно, и слегка досадно. За восемь лет в Универе нав наблюдал, как довольно симпатичная девушка превратилась в склочную, обрюзгшую тётку. На неё одинаково неприятно стало смотреть, ощущать её эмоции, иметь дело по работе. Все эти восемь лет Леночка была пылко, бурно, безнадёжно влюблена: сперва в профессора Старостина, потом переключилась на Романа Чернова. При том, за стенами кафедры, вышла замуж за какого-то бизнесмена, родила и растила дочку. Увлечённо делилась со всеми желающими и нежелающими подробностями своей семейной жизни. Коллеги молча терпели: это и многое другое. Но если бы Ромига планировал оставаться на кафедре после защиты, от Леночки следовало избавиться…

Нав неспешно направился в аудиторию, где должен был вести семинар у группы второкурсников. Аккуратно развесил на доске наглядные пособия, сел за стол, ожидая студентов…

Река становилась всё уже и мельче, чаще попадались поваленные поперёк русла деревья. В принципе, передвигаться вверх по течению было ещё возможно: проводя лодку бечевой, разбирая или обнося завалы. Поэтому с большим сожалением оставили моторку в сарайчике на необитаемом лесном кордоне, как было условлено с хозяином.

Перепаковали снаряжение с уменьшением объёма и веса, потратив немало дефицитной энергии, но рюкзаки всё равно получились страшенные. Навы, поправляя лямки на плечах, поминали тренировочную базу. Шас ворчал в унисон, хотя в его маленьком рюкзачке не было почти ничего, кроме выверенного долгим опытом набора личных вещей.

В середине второго дня пешком группа набрела на остатки ещё одного большого людского поселения. Погода явно портилась: порывами задул сырой, холодный ветер, деревья шумели, вокруг солнца повис блёклый радужный круг. Анга понюхал воздух и заявил:

– Побаловались хорошей погодой, и хватит. Лагерь ставим на дождь. Очень хорошо, если он пройдёт за день-два, но вряд ли.

– Я вижу неделю: как минимум, – подтвердил Зворга. – Вот теперь проверим снаряжение: годятся на что-то эти палатки, или одно название, что непромокаемые?

Палатки поставили, натянули тент над местом для костра. Пока дождя не было, Анга и Зворга отправились на охоту, Ромига и Фарид – сканировать. Нав не оставил попыток разобраться с неустойчиво работающим арканом и теперь пробовал научить ему шаса.

– Погибель и разорение! Вот только что получилось: интересные вещи здесь лежат. А сейчас – пусто. Ромига, ты что-нибудь понимаешь? Ладно бы он совсем не действовал…

Злой и озадаченный нав в который раз попробовал пересчитать в уме напряжённость магических полей, потом махнул рукой:

– Заканчиваем на сегодня. Но смеха ради, Фарид: встань-ка вон под тот куст. Да, ещё на пол ярда правее. И повернись спиной точно к солнцу.  А теперь попробуй ещё раз.

– Ого! Ромига, это отлично! Всегда бы так – был бы очень серьёзный прорыв в нашем деле. Но почему действие зависит от места? А главное, как ты определил, где мне встать?

Нав зарычал. Фарид Хамзи посмотрел на заострившиеся уши сюзерена – и не стал больше задавать вопросов. Но не был бы шасом, кабы вовсе не нашёл, что сказать:

– Это очень хороший аркан, Ромига. Я согласен участвовать в его отработке столько, сколько потребуется. Доходы – пополам.

– Нет, в зависимости от реального участия. Большая часть работы уже сделана. Доделаем – посчитаемся.

– Меньше, чем за двадцать пять процентов я не возьмусь.

– Пять – или не берись вовсе.

– Ладно, договорились: десять – минимум. Сплошное с вами, навами, разорение!

Звонок на пару – пустая аудитория. Ромига хмыкнул, сверля недобрым взглядом дверь. За восемь лет в Универе он так и не привык к безалаберности и непунктуальности большинства студентов. Выдержать конкурс, поступить в один из лучших вузов города – чтобы потом прогуливать и опаздывать? Челы, одно слово! Учитывать особенности поведения – можно, понять – нет.

Сам будучи студентом, Ромига подрёмывал на лекциях: чутко, не теряя связи с реальностью, как умеет любой гарка. Полагался на отличную память и не всегда вёл записи – или разрисовывал тетради «опорными конспектами», понятными только ему самому. Помнится, на первом экзамене лекционная тетрадка Романа Чернова произвела неизгладимое впечатление на профессора Старостина…

Шаги, шорох, приглушённые голоса в коридоре. Дверь со скрипом приоткрылась дюймов на десять. В щель просунулась кудрявая девичья головка, пискнула:

– Роман Константинович, можно?

– Заходите, раз пришли. Хотя звонок прозвенел пять минут назад. А в академическом часе их всего сорок пять, а таких часов у нас всего два…

В аудиторию впорхнула стайка из четырёх пигалиц, метнулась к задним партам.

– Куда это вы? Мне что с вами – как в лесу аукаться? Давайте ближе, на первый ряд.

Загремели металлические стулья, зашуршали тетрадки.

– Кто-нибудь подготовился по теме семинара?

Тишина.

– Нет? Молодцы, так держать!

Дверь широко распахнулась, на пороге возник крупный, светловолосый, растрёпанный студент в «фенечках». Обвёл аудиторию шальным серо-зелёным взглядом, уставился на преподавателя. Ромига раздражённо отметил: только людского полукровки с задатками магических способностей ему тут не хватало. Быстро принял кое-какие меры, чтобы парень не высмотрел лишнего.

– Это группа номер … ?

– Да, молодой человек, заходите. Сентябрь второго курса, а вы до сих пор не знакомы со своей группой?

– Я… Это… Летом перевёлся.

– А где вы были с первого сентября по сей день?

– В экспедиции, дожди, машина сломалась, водитель запил, выехать не могли, утром только с поезда, – затараторил студент.

Ромига чувствовал: далеко не всё из перечисленного – правда. Или попросту не объясняет весь срок опоздания. Но докапываться не стал: пусть в деканате головы болят. Ухмыльнулся, будто удачной шутке, тут же вернул лицу строгое выражение:

– Так или иначе вы прибыли. Присаживайтесь. Меня зовут Роман Константинович Чернов, а вас?

– Евгений Коренной, Женя.

– Да, видел вас в списке, рад познакомиться воочию.

Парень плюхнулся за парту рядом с самой симпатичной девчонкой, шумно перевёл дух, вытер пот со лба. Достал из холщовой торбы тетрадь, свёрнутую трубочкой, и остро заточенный простой карандаш. Пользоваться карандашом вместо ручки – зачастую, жизненная необходимость в экспедициях. В городе – шик, выпендрёж. Или уже просто привычка? Ромига с интересом наблюдал за новеньким, но и прочих не упускал из виду:

– Интересно, где бродит староста с журналом? Обратите внимание, граждане, мы уже восьмую часть нашего семинара потратили на всякую ерунду. Может, всё-таки перейдём к теме занятия?

Выяснилось, что из всей группы только новенький хоть что-то слышал, читал, имеет мысли по намеченным к обсуждению вопросам. Семинар превратился в диалог: довольно интересный, надо отдать должное Коренному. Ромига под шумок потихоньку сканировал его эмоции, пробовал ухватить самые яркие картинки из прошлого. Полукровка, увлечённый разговором, то ли не чувствовал, то ли не понимал, что происходит. «Совсем зелёный: в смысле магического опыта», – усмехнулся про себя нав. Но тут же поймал неумелую, вероятно, не вполне осознанную, попытку ответного сканирования. На всякий случай вытянул из парня энергию. Тот озадачился: что это было? Отчаянными усилиями вовлёк соседок в обсуждение по теме семинара, а сам умолк, задумался, исподлобья посматривая на Ромигу…

Прозвенел звонок. Провожая взглядом Женю, на котором с обеих сторон тут же повисли девчонки, нав хотел съязвить: мол, Коренной быстро нашёл себе пристяжных, но сдержался. Подумал: «Парня надо наладить к людам – на тестирование. В следующий раз отловлю тет-а-тет и дам телефон… А мне после защиты лучше уйти с кафедры: как собирался с самого начала. Отработаю до конца года и сочиню перевод куда-нибудь. Сменю окружение и буду делать научную карьеру, а не преподавательскую. А то забавно, любопытно – но слишком на виду. Слишком много непосредственных контактов с челами: наблюдательными, умненькими, обученными пользоваться своим интеллектом по назначению. Молодыми, не зашоренными, без тормозов. И маги среди них попадаются чаще, чем в среднем по Городу. Коренной – за время моего преподавания уже второй, а я занятия-то веду – всего ничего… Жаль, конечно. Но если сильно захочу преподавать – пойду в Школу Торговой Гильдии. Фарид Хамзи составит протекцию…»

По окнам барабанил дождь: утро выдалось тёплое, солнечное, а теперь осень брала своё. Молодой мужчина, прозванный студентами – Мистер Безупречность, смотрел на улицу и легонько постукивал по стеклу длинными пальцами, стараясь попасть в ритм капель. Серый свет без остатка тонул в чёрных глазах. Непроницаемое лицо очень внимательному наблюдателю могло бы показаться задумчивым и даже грустным. Но студенты, мельком заглянувшие в дверь аудитории, заметили лишь прямую, как струна, фигуру преподавателя: силуэтом на фоне окна.

Они давно убежали дальше по своим делам, когда Ромига, повинуясь внезапному импульсу, резко сжал кулак. На указательном пальце то ли возникло, то ли проявилось кольцо: тёмный металл, чёрный блестящий камень. Едва касаясь острой гранью стекла, нав начертил замысловатую закорючку-иероглиф. Знак тут же затерялся среди прочих царапин и пыли: окна были старые, заслуженные…

Прямо с утра зарядил дождь. К обеду разошелся. К вечеру не подумал прекращаться. И на следующий день… То морось, то ливень, облачная муть по вершинам деревьев. В такую погоду одинаково погано искать, копать, перебираться с места на место. Поэтому первые двое суток – оптимистичный прогноз Анги на непогоду – они просто отсиживались в палатках. Заняться было чем: сортировали находки, приводили в порядок записи, разговаривали, отсыпались. Но когда и на третий день погода не улучшилась, приняли решение работать дальше по плану.

Само собой, четверо магов, трое из которых – гарки, страдали от дождя гораздо меньше, чем любая человская экспедиция на их месте. Но промозглая сырость, «кисель» под ногами, угрюмое молчание мокрого леса не добавляли хорошего настроения. Тем более, защита от непогоды пожирала энергию – со страшной силой. А интересные объекты начали попадаться, как назло, чуть не на каждом шагу. Предметы со следами магической активности были малой толикой из того, что оставили люды в здешней земле. Прочие угли, черепки, кости пока мало говорили Ромиге, только возбуждали любопытство: как оно тут, у зелёных, было? Слушал шаса, жадно впитывал информацию.

А в глазах Фарида Хамзи всё ярче разгоралось неистовое пламя, с каким молодой искатель древностей некогда прочёсывал прифронтовые руины. Ромига с трудом (и не без сожаления, порою) сдерживал порывы компаньона.

– Я хочу провести полноценный поиск, а ты мне опять запрещаешь! – кипятился шас.

– Ну давай: потратим на это городище весь наш запас энергии? А дальше?

– Нужно было брать больше брусков!

– Допустим. Ты готов их на себе тащить?

– Я не вьючное животное, чтобы перетаскивать тяжести…

От взгляда Ромиги кто другой мог провалиться сквозь землю. Шас просто заткнулся: на пару секунд, достаточных, чтобы нав успел вставить слово.

– Фарид, сколько тебе лет? Семьдесят пять? Сколько ты пытался снарядить экспедицию в эти края? Сорок? Или пятьдесят?

– Да, я… Организационные трудности… Сложные природные условия… Расходы… Типичная навская бестактность!

– Что ты говорил мне в Городе? Счастлив будешь попасть сюда на любых условиях? Вот, попал. Между прочим, план по дням мы с тобой вместе составляли и сейчас от него отстаём. Точка! Закапываем и маскируем ямы, а завтра идём дальше… Хочешь, не вьючный, рюкзаками поменяемся?

– Нет уж, благодарствую… Решено! Даже если вы не соберётесь сюда на следующий сезон, буду организовывать экспедицию от Гильдии.

– Давай-давай!

Звонок на следующую пару. У Ромиги она была свободна, у профессора – тоже. Нав решил перехватить научного руководителя именно сейчас и отдать ему «кирпич». Потом провести ещё одно занятие и ехать к Семёнычу: как можно быстрее.

Профессора в преподавательской не обнаружилось. Нав сел ждать: вполуха слушая болтовню коллег про летние «поля», вполглаза читая найденный на столе Старостина свежий журнал. Через пятнадцать минут встал и отправился на поиски. Обнаружил Геннадия Николаевича, принимающего «хвосты» у студентов. Занял очередь…

Анга и Зворга поначалу воспринимали непогоду с философским спокойствием. Уж кому, а «болотным чертям» местный климат был не в диковину. Ругаться начали, когда Ромига стал ограничивать расход энергии на бытовые нужды:

– Ни посушиться, ни почиститься, как следует! – ворчал Зворга. – Мы гарки – или окорока копчёные? Насквозь уже дымом провоняли!

На десятый день проливного дождя, по самые острые уши в глине, Анга родил идею. Что называется, в порядке бреда:

– Если тебе так мила экономия – шёл бы ты, Ромига учиться раскопкам без магии! У человских археологов!

– То-то они много здесь роют. Лезут, как все: куда потеплее да посуше. Даже из «чёрных копателей» – одни мы, – зло, весело отозвался Ромига.

Его тоже несказанно раздражали дождь и грязь. Раздражали, мешали работать… Но азарт исследователя перевешивал неприятные ощущения. Погода рано или поздно наладится. А необходимость обходиться почти без колдовства он и прежде воспринимал как интересную задачу.

– Разорение и погибель, а не экспедиция! Вернусь в Город – потребую тройную оплату за каждый день, как в зоне боевых действий, – стенал Фарид.

Пожилой шас, при всей своей увлечённости, начал уже выдыхаться физически: это было заметно, а через некоторое время могло стать проблемой.

– Вот именно! Шасов в такие места вовсе не надо брать. На войне-то мы без вас прекрасно обходимся… Иди, Ромига, поучись на археолога: ты челами не брезгуешь, – подал голос из ямы Зворга: была его очередь махать лопатой.

– Будешь днём копать открыто, с бумажками. А ночью – там, где все младшие расы не могут или боятся, – Анга продолжал развивать мысль, и она обрела некоторые признаки здравой – судя по оживлению Фарида: 

– Экстремальная археология – как раз для навов. Ромига, приходи учиться в школу Гильдии. А если захочешь таки к челам, у меня в МГУ есть знакомые, помогут поступить.

– Я подумаю! – Ромига спрыгнул в яму, сменяя Зворгу. До нужной глубины оставалось чуть-чуть: хотел достать очередную находку своими руками. Фарид, стоя наверху, давал ценные указания…

Пока нав дожидался, «окошко» между занятиями подошло к концу. Положил на стол папку с диссертацией и отправился проводить следующий семинар. Услышал вслед:

– Роман, обязательно зайдите ко мне после пары. Возможно я успею что-то посмотреть: обсудим.

Студенты, в полном составе, уже сидели в аудитории. Дружно встали, приветствуя преподавателя. «Параллельные группы, а насколько разные! В этой – никогда никаких сюрпризов. Все ребятишки, как на подбор: аккуратные, пунктуальные. Но туповатые: никакого полёта мысли, всё строго от и до. Зубрилы…» При взгляде на этих челов наву совсем не жаль было академической карьеры. Под конец пары устал, будто толкал в гору полную водовозную бочку.

Очень хотел поскорее уехать, но пошёл искать профессора – и снова обнаружил его в окружении «хвостистов». Старые ушли, новые набежали… Поймал взгляд Геннадия Николаевича, демонстративно постучал пальцем по циферблату часов. Старостин в ответ лишь пожал плечами: мол, жди, сперва с этими разделаюсь.

Ромига сел за дальний стол, откинулся на спинку стула и стену, прикрыл глаза.  На этот раз даже почти не вздрогнул, когда под закрытыми веками замерцала всё та же паутина. Не стал прогонять видение: постарался понять, почувствовать, вспомнить – что это, к чему?

Профессор Старостин:

Чихвостил нерадивых студентов в хвост и в гриву, только ошмётки летели. Параллельно листал разложенную на столе распечатку.

Мельком глянул на задремавшего в углу аспиранта, усмехнулся, вспомнив пару забавных экспедиционных случаев. Привычка Романа Чернова в любую свободную минутку «клевать носом» выбивалась из имиджа Мистера Безупречность. Хотя… Даже сонный, Роман не выглядел нелепо и беззащитно. При необходимости, мигом включался: проверяли. И одежда его загадочным образом сохраняла безукоризненный вид: дрыхни он хоть под кустом, хоть на вокзале…

А студент бойко порол чушь, надеясь, что скорость словоизвержения отвлечёт экзаменатора от смысла произносимого. Геннадий Николаевич не мешал: ждал, пока фонтан иссякнет сам собой. Слушал – и продолжал читать. Совершенно не ожидал получить сегодня от Романа законченную работу: «Видимо, упрямец после вчерашнего обсуждения засел за компьютер – до утра. Завидная работоспособность…»

Посмотрев ещё раз в угол аудитории, Геннадий Николаевич жестом остановил говорливого студента. Запрокинутое лицо Романа коверкала гримаса боли, на лбу, висках, верхней губе блестела испарина. Профессор с шумом двинул стул, вставая – чёрные глаза мгновенно раскрылись. Роман выпрямил спину, глубоко вздохнул. Поймав обеспокоенный взгляд научного руководителя, тут же изобразил свою обычную ироничную улыбочку. Получилось кривовато: щека дёргалась.

– Худо?

– А… Нет, просто задремал, сон поганый увидел, – откашлялся, прочищая осипшее горло. – Всё в порядке, Геннадий, Николаевич. Извините, что отвлёк. Но с чего переполох-то? Я, вроде, не орал.

– Зато физиономия перекосилась – хоть сразу «скорую» вызывай.

– Прошу прощения. Просто дурной сон.

«Хвостисты», которые сидели тут же и готовились к ответам, весело загоготали. Смешно: кому-то прямо в аудитории приснился кошмар. Да ещё «преподу», пусть молодому:

– Роман Константиныч, может, вам лучше домой?

– Устами балбесов глаголет истина, –  кивнул Старостин. – Иди-ка ты, правда. А то ещё помрёшь тут: во цвете лет, без пяти минут кандидатом.

Роман фыркнул:

– Не дождётесь! – украдкой смахнул пот со лба. – Кстати, вон у того двоечника – «шпоры». А у того – тетрадь под партой, и ладно бы, своя: почерки разные.

– Сейчас разберёмся. Иди уже отсюда: баба Яга в тылу врага. Жду завтра к пяти. До встречи.

– До свидания. Я сейчас к Михал Семёнычу. Хочу сегодня-завтра все фото допечатать. Всё в порядке, правда.

Голос, в самом деле, уже бодрый и звучный. Лицо бледновато – так на нём никогда румянец не играл, и это выглядит естественным…

– Как знаешь. Доберёшься – передавай привет.

Аспирант покинул аудиторию: с обычной для него стремительностью. Провожая его взглядом, профессор подумал: «Ладно, мало ли какие гадости могут сниться человеку перед защитой? Да что там сниться – некоторые наяву, входя в лифт, проездной показывают!»

Ромига:

Лёгким, пружинистым шагом летел по коридору к преподавательской, где оставил кое-какие вещи. Движение было в радость – и необходимо ему сейчас, как глоток воды в жаркий день.

Нав вспомнил, когда перед ним впервые замаячила та светящаяся паутина. В богатой приключениями жизни эпизод был, как он привык думать, далеко не самый опасный, но неприятный – до крайности. Влипли они тогда на пару с другим навом. А если допустить мысль, что привиделась Ромиге правда, могли влипнуть гораздо хуже…

Ромига и хотел, и боялся, и чувствовал, что пока не готов: разъяснить полностью, что тогда произошло. Но факт: именно с тех пор «паутинка» крепко к нему прицепилась. Преследовала. Хотя, и вреда-то с неё, кроме пакостной и неадекватной реакции организма на давно пережитое, не было. Наоборот: обычно предвещала удачу. «Вот на Печоре, например, очень часто!» Нав нырнул в экспедиционные воспоминания – с особой охотой, чтобы перебить другие…

Снова в пути. Вода в небе, вода в воздухе, вода под ногами. Каждая ложбинка превратилась в озеро или ручей, каждый ручей – в серьёзную преграду, которую не вдруг сообразишь, как форсировать. Они уже высматривали место для стоянки, когда очередной мутный поток, ярдов пятнадцати шириной, преградил дорогу. На том берегу виднелась удобная, как на заказ, полянка, на этом – сплошные буераки с буреломом: палатку поставить негде. Да и мокнуть лучше в конце ходового дня, чем в начале.

Анга снял рюкзак, сходил на разведку вверх и вниз по течению. Нашёл более-менее удобный брод, проверил. Вернулся за вещами. Осторожно ступая по неверному дну, переправился на тот берег: в самом глубоком месте вода доходила ему до середины бёдер. Вторым переправился Зворга. Фарид Хамзи с тоской смотрел на водовороты вокруг длинных навских ног. Тихо сказал Ромиге:

– Меня тут снесёт. Сразу.

– Не снесёт. Я сейчас перейду, брошу рюкзак и вернусь за тобой. Перетащу на спине. В отличие от шасов, навы бывают не только вьючные, но даже верховые, – подмигнул компаньону.

Шас недовольно поджал губы, но Ромига не обратил внимания. Спешил завершить, наконец, этот утомительный даже для гарки ходовой день. Мутная вода забурлила вокруг ног, норовя вымыть из-под них опору или просто так столкнуть – да не на того напала…

Дурное предчувствие заставило Ромигу обернуться в паре шагов от противоположного берега. Двадцатью ярдами ниже по течению Фарид падал в реку с бревна. Толстый еловый ствол с полуоблезлой корой и торчащими во все стороны обломками сучьев, видимо, показался шасу достаточно надёжным мостиком. В сухую погоду оно бы так и было. Но сейчас древесина стала, как намыленная. Шмат мокрой коры выскользнул из-под ноги, ветка, за которую шас было уцепился, лопнула с треском, съехавший набок рюкзак окончательно лишил равновесия… Фарид нелепо растопырился в падении и ухнул в воду. Вынырнул, даже кое-как уцепился за ветки ели-предательницы, но Ромига видел, что сил выбраться обратно Фариду не хватит. А десятью ярдами ниже по течению река с рёвом уходила под длинный завал. «Затянет – я-то, не факт, что вылезу. Шасу – верная смерть».

Все эти наблюдения и размышления ни на миг не затормозили действий. Нав сделал ещё два шага вперёд, скинул рюкзак на берег – и метнулся на помощь: одновременно зовя собратьев, которые ушли к вожделенному месту стоянки, не дожидаясь Ромиги с Фаридом. Как ни быстр он был, но пока добрался до шаса по ослизлому, полузатопленному с этого берега стволу – Фарид выпустил ветки. Нав успел увидеть вытаращенные от ужаса глаза, раскрытый в крике рот, прежде чем вода накрыла шаса с головой и поволокла дальше. С бревна на завал Ромига переметнулся одним прыжком, на лету, заклинанием, превращая шаткие стволы и ветки в надёжную опору. Успел поймать Фарида за рюкзак, перехватил за шиворот, вздёрнул голову тонущего над водой – но вытащить, не покалечив его, или не свалившись в воду сам, уже не мог. Мощное течение прижимало Фарида к завалу, к острым, как копья, обломкам сучков, тянуло вниз. Да как назло, оба почти без энергии! Нав позвал товарищей ещё раз. Два быстрых портала на берегу, и Анга со Зворгой присоединились к спасательной операции. Мигом выдернули товарищей на берег, даже не заходя в реку.

Спасённый шас стоял на четвереньках во мху: жестокий приступ кашля перешёл в рвоту – водой, которой он успел нахлебаться. Вода ручьями текла с одежды, густо окрашиваясь алым под правой рукой.

– Фарид, ты меня слышишь?– позвал Ромига, как только рвотные судороги отпустили страдальца. Шас слабо кивнул – и начал заваливаться на бок.

– Анга, энергию и аптечку! Зворга, начинай ставить лагерь, где собирались… Нет, подожди.

– Где моя «дырка жизни»? – едва слышно простонал Фарид.

– Погоди, – Ромига легко провёл пальцами вдоль туловища шаса, удовлетворённо хмыкнул, не найдя повреждений. Проверил правую руку. – А, вот оно… Ерунда! Сейчас подлечу тебя – завтра будешь, как новый.  Прибережём «дырку жизни» до другого раза.

– Ты уверен, что справишься? – спросил Зворга.

– Да. Любой из нас справился бы. Приподними его.

Шас лишь тихонько постанывал, когда Зворга подхватил его подмышки и усадил, а Ромига разрезал рваный, насквозь пропитанный кровью рукав. Увидев, что под ним, Фарид запричитал:

– О! Полное разорение и катастрофа! Я останусь калекой, а вы за это ответите. Немедленно отправьте меня к эрлийцам!

Ромига зло оскалился, заглядывая в шалые от страха и боли глаза компаньона:

– Фарид, не смеши меня – заткнись! Лечить мешаешь.

Шас вытаращился ещё более напугано, но замолчал. Все гарки умеют исцелять раны. До эрлийцев большинству из них далеко, но в стандартный курс обучения воинов Нави это входит. А Ромига в своё время ещё немало попрактиковался на существах самых разных генстатусов. Вид предплечья и ладони шаса, распоротых об острый сук, не произвел на него впечатления. Единственная неприятность – кровотечение, да и то… Нажатие пальцев, быстро произнесённый аркан – алый поток иссяк. Теперь можно было снять боль и спокойно обработать рану. Вот и Анга с аптечкой, а главное – заветным чёрным бруском…

Уже через полчаса Фарид Хамзи лежал в палатке, закутанный в тёплый, сухой спальник. Глотал целебное питьё из кружки, которую держал обеими руками. Повязка на правой почти не мешала, но зубы о край кружки всё равно постукивали.

Ромига молча сидел рядом – мрачнее тучи. Он был очень зол на шаса, которого неведомо зачем понесло на эту ёлку, но «разбор полётов» решил отложить до утра: когда недоутопленник оклемается. Свои действия тоже считал далёкими от безупречности. Головоломные прыжки по брёвнам были излишеством: вредным и опасным. Мог бы выдернуть шаса из воды, не сходя с места, одним заклинанием: как позже – Анга. Сработала привычка: когда Ромига путешествовал с челами, всегда проще было объяснять нечеловеческую скорость, ловкость и силу – в миг опасности, чем «чудеса». Сейчас вокруг были свои. Нав мог действовать эффективнее и безопаснее. Мог – но не подумал. Это бездумье вызывало досаду. Впрочем, любая ошибка – кирпичик в здание опыта, а не повод себя грызть. Тем более, когда всё обошлось. «Надо только убедиться, что в самом деле – обошлось», – Ромига намерен был приглядывать за состоянием Фарида: по крайней мере, до утра…

У дверей преподавательской нав снова натолкнулся на Леночку. Дурная тётка трагически посмотрела на объект неразделённой страсти – и недавнего обидчика:

– Роман Константинович, вас тут студенты спрашивали.

– Нету. Ушёл. Пусть завтра с утра ищут… Что за студенты?

– Такой большой молодой человек, – глазки Леночки на миг обрели  мечтательное выражение. И снова – страдальческий взгляд на собеседника. – Представился: Женя Коренной, новенький со второго курса.

– Не сказал, по какому вопросу?

– Нет.

– Ну и подождёт. Хотя…

Ромига заметил: людский полукровка всё ещё мялся в дальнем конце коридора, у стенда с расписанием.

– Хм, упорный студент.

Оставив Леночку, нав стремительно, на грани допустимого при челах, перетёк к Коренному:

– Меня ждёте?

– Да… Эээ…

– Я спешу. Если вопрос срочный, у вас ровно минута: внимательно слушаю. Или уже завтра: с десяти до пяти.

Здоровенный парень смерил ещё более высокого, по-спортивному подтянутого, но хрупкого на вид преподавателя взглядом, мало подобающим студенту… А вот дружинники зелёных на гарку так посматривали, размышляя: подраться, или – ну его? Знали: шансов победить один на один у них практически нет… Коренной унаследовал крепость сложения и силу людов, однако не выглядел тренированным воином. Да и для «подраться» в нём было маловато агрессии и страха, многовато – любопытства. Ромига ухмыльнулся в угрюмо прищуренные серо-зелёные глаза:

– Тридцать секунд. Жду вопроса.

Студент порывисто вздохнул, набираясь решимости, и спросил:

– Роман Константинович, скажите: что и зачем вы со мной сделали на семинаре?

– О! Отличный вопрос, – нав достал из кармана карточку: типа визитки, но чистую, и ручку. Каллиграфическим почерком вывел пару телефонных номеров, а под ними: «Записаться на тестирование. Сказать, рекомендовал Ромига». Протянул Коренному:

– Что я сделал – подробно расскажут по этим телефонам. Зачем… Если кратко – чтобы нам с вами не отвлекаться. Далеко не отходить от темы семинара, – подмигнул озадаченному студенту. – Кстати, не советую показывать кому-либо то, что я вам сейчас дал.

Нав предвидел: полукровка не последует совету хранить тайну – как не послушался бы и прямого запрета. Потому, для посторонних глаз, на карточке были – всего-навсего – телефоны кафедры археологии. 

–  А… Ромига? Это ваш псевдоним такой?

Преподаватель ещё раз сверкнул зубами: весело и плотоядно, студента аж слегка передёрнуло. Коротко кивнул: то ли в знак согласия, то ли прощаясь:

– Извините, Евгений, время, которое я мог вам уделить, истекло. Прочие вопросы, если хотите, завтра. Лучше после обеда. А звонок не откладывайте.

Проносясь мимо открытой двери аспирантской в сторону выхода, услышал (опять!) Леночкино призывное:

– Роман Константинович! А как же чай с тортиком? У Викули сегодня День Рождения? Мы уже стол накрыли…

Викуля была – лучшая Леночкина подружка: тоже бестолковая, на взгляд нава, но тихая, незаметная и безобидная. Иногда даже очень полезная бумажная мышка. Ромига заглянул в комнату, поздравил «новорожденную» и убежал, отказавшись от угощения. «Если профессор узнает, точно подумает, я захворал!» А чувство, что время не ждёт, настойчиво подгоняло прочь… «Очень любопытно!» 

Анга притащил еду прямо в палатку. Ужинали. Молчали.

Ромига в очередной раз просканировал состояние шаса: тот потихоньку приходил в себя. А ведь ещё перед бродом нав почувствовал усталость компаньона! На той грани, когда младшие ещё двигаются, но уже теряют способность соображать, и потому способны на опасные глупости. Не обратил внимания. Не подумал, что опытнейший Фарид может такое отмочить (вот уж – буквально!), не проследил линии вероятностей…

– Ромига, послушай, – шас виновато прищурился сквозь выловленные Зворгой из реки очки. В отличие от нава, он не хотел откладывать обсуждение ЧП до утра.

– Ну что?

– Подозреваю, тебе очень хочется обозвать меня старым болваном.

– Не твоё дело, чего мне хочется, – огрызнулся Ромига, у которого на языке вертелись гораздо более крепкие выражения, а руки чесались – оторвать злополучному шасу башку. 

– Не моё. Как и советовать тебе… По организационным вопросам…

– Вообще-то я приглашал тебя – именно консультантом. Все полезные советы слушаю и учитываю. Сильно сомневаюсь в твоём здравомыслии – в данный момент. Но говори.

– Ромига, я нарушил технику безопасности. Допустил глупейшую ошибку. Непростительную даже для ученика. Чуть не заплатил за неё жизнью. Создал неудобства всем. Готов понести штрафные санкции. Надеюсь только, они не отобьют у меня интерес к проекту…

– Я с удовольствием отбил бы тебе что-нибудь – помимо интереса, – ухмыльнулся нав. – Да потом опять лечить: возиться, энергию тратить. Вот, кстати об энергии и штрафных санкциях: закупишь брусков на свои деньги. Сколько по твоей последней калькуляции не хватало – помнишь? Умножь на два и ровно столько возьми.

– Это разорение!

– Если станешь дальше работать, а не в речки сигать – в конце сезона Тёмный Двор компенсирует.

– Но ведь для закупок надо в Город? Я как раз хотел предложить… Небольшую передышку.

– Фарид, завтра мы законсервируем эту стоянку и на два-три дня уйдём на базу на острове. Вероятно, за это время как раз успеет наладиться погода. А теперь – хватит болтать: спи. Или мне на тебя ещё «пыльцу Морфея» переводить?

Ромига выставил пустую посуду из палатки под дождь. Сквозь бесконечное «кап-кап-кап» услышал тихие шаги Анги. Позвал:

– Анга, сколько времени нужно, чтобы прогреть твою нору, то есть охотничий домик, до жилого состояния?

– Смотря какую температуру ты считаешь жилой.

– Двадцать – двадцать пять.

– Если не страдать экономией – час. Решил эвакуироваться?

– Решил устроить выходные. Пойдёшь туда сейчас – или отложим до утра?

– Конечно, сейчас. И Зворгу с собой возьму. А ты оставайся в палатке с утопленником. Утром свернёте лагерь и придёте. Помнишь наш маячок?

– Нет, Анга. Ты сейчас отправишься туда один. Когда сделаешь тепло – откроешь портал нам с Фаридом. А Зворга пока приведёт лагерь в такое состояние, чтобы если сюда случайно забредут челы – не было вопросов. И чтобы зверьё не набедокурило. «Серебряные колокольцы», «ничего особенного», морок: будто в палатках кто-то храпит. Думаю, достаточно…

– Челы? Здесь? В такую погоду? Перестраховщик!

– А зверьё – проблема, – подал голос Зворга. – Мы в прошлом году тоже думали, что «ничего особенного» действует на медведей.

– Всю жизнь действовало, – фыркнул Анга. – Помнишь, на спор оставляли на пеньке горшочек мёда или открытую банку сгущёнки? Ты же при мне у Лурьеги выиграл… А в прошлом году нам Белая Дама пакостила – и как бы опять не взялась за старое…

Дождь закончился через день. Утром на эмалево-синий небосвод выкатилось ослепительное солнце, мокрый лес засверкал алмазными искрами – до рези в глазах. Ромига стоял под лиственницей на болотном островке, с наслаждением подставив лицо жарким лучам. Ветер стряхивал с деревьев капли воды, они скатывались по коже, приятно холодили. Нав улыбнулся, вскинул руки: призвать катаны для боевого танца, которым привык начинать всякий день… На этот раз жест остался незавершённым. Сторожевые артефакты молчали, но Ромигу будто дёрнуло: «Срочно к оставленным палаткам!» Хлопнул по карманам: в одном – запасной брусок с энергией, во втором – пакетик орехов: «Правильно!» Окликнул разминавшегося неподалёку Ангу:

– Я пошёл на нашу стоянку на берегу. Оставайтесь здесь, отдыхайте. Шас вернётся – не обижайте. К вечеру буду.

Вихрь портала, шаг, быстрый взгляд по сторонам… Солнечным утром полянка у таёжной речки выглядела образцом идиллии. Палатки никто не тронул, артефакты работали… Однако впервые за сезон Ромига почувствовал рядом, в сотне-другой ярдов, Белую Даму. Она тоже наверняка засекла появление тёмного, и насколько Ромига представлял её характер, вряд ли могла пройти мимо.

Нав прислушался к лесным звукам: в кроне ближайшей сосны резвилось семейство белок. «Очень кстати!» Присел на толстую, всю во мху валежину – как на зелёный плюшевый диван. Достал из кармана орехи, призывно зацокал по беличьи: каждый нав умеет приманить к себе живой символ Дома.

Минуты не прошло, как самый шустрый бельчонок вскарабкался по штанине на колено Ромиги, схватил фундук с заботливо подставленной ладони, взобрался по рукаву на плечо, удобно там устроился и стал уписывать редкое в северных краях лакомство. Остальные белки поспешили присоединиться – и тут же затеяли перепалку… Отвлекли Ромигу всего на мгновение, но этого хватило, чтобы он потерял люду. Только что была неподалёку, приближалась – он это чувствовал. Раз, и то ли ушла порталом, то ли растворившись в окружающей природе, как умеют одни Белые Дамы. Если второе – даже генетический поиск теперь не поможет. Вслушивайся, нав, не хрустнет ли где веточка, да гадай: что затеяла ведьма в своём лесу. Впрочем, Ромига не ощущал угрозы для себя. Да и вообще, ему было как бы не до люды: он кормил белок. Самозабвенно и увлеченно, будто другого, более важного дела на Земле не нашлось.

Шустрые зверьки сновали по его коленям, рукам, плечам. Нав деликатно пресёк попытку мамы-белки занять господствующую высоту, то есть вскочить себе на голову. Посадил зверушку на ладонь, угостил особо отборным орехом. Поймал взгляд чёрных беличьих бусинок, пуская в ход аркан, случайно извлечённый некогда из памяти одной фаты. Под его действием любая живая тварь должна кратчайшим путём приводить к обитающей в лесу Белой Даме. Нав не знал, как это сработает в его исполнении, а белке повредить не хотел. Потому тёмной энергии вложил совсем чуть-чуть.

Белка, сердито цокнув, сиганула в кусты – удаляющийся шорох маленьких лапок по лесной подстилке – и молнией взвилась на старую сосну ярдах в сорока от Ромиги. Зависла на стволе вниз головой, громко, яростно зацокала, глядя куда-то под дерево. Лёгкая, почти неощутимая волна зелёной энергии – «предательница» разом успокоилась и скрылась в ветвях. Ромига, не вставая и вообще не делая резких движений, окликнул:

– Доброе утро, Мила! Может, хватит прятаться?

Тишина в ответ: довольно долго. Лёгкий шорох: белка, пробегая, произвела больше шуму. Густые кусты расступились перед рослой старухой… Нет, если смотреть сквозь морок, красивой зрелой женщиной в штормовке, брезентовых штанах и «болотниках», подвёрнутых чуть ниже колен. За правым плечом, прикладом вверх, двустволка. В ярких изумрудных глазах – «эльфийские стрелы», готовые сорваться в любой момент.

– Доброе утро, говоришь? Когда по моему лесу почти месяц шляются трое навов, двоих из которых я категорически не желаю тут видеть? – голос лесной жительницы оказался мелодичным и мягким, с лёгкой, едва заметной трещинкой-хрипотцой. Очень знакомый, памятный голос…

– А в стволах у тебя – обсидиан? Не пожалела тех бус?

Женщина прищурила глаза. Мрачновато улыбнулась: не подтверждая и не опровергая предположение нава.

– Тебя-то, Ромига, каким ветром сюда занесло?

– Обычным: любопытным, – он тоже улыбался: открыто и радостно, глядя на неё снизу вверх. Бельчата продолжали таскать орехи с раскрытых ладоней, и старшая белка успела вернуться.

Женщина фыркнула:

– Тебя сейчас хоть детишкам показывай: образец навской благостности и миролюбия. А я бы, например, хотела узнать, где ты раскопал то поисковое заклинание. Оно такое древнее, что его наши-то, кроме Белых Дам, почти не помнят. А прочие, я думала, не знают.

– Спроси: может, расскажу. Только ты совсем одичала в глуши, Мила. Нет бы, начать разговор: «Здравствуй, Ромига, я очень рада тебя видеть!» Это ведь будет правда?

Женщина насупилась, глядя на нава: размышляя о чём-то или вспоминая. И вдруг буквально расцвела улыбкой. Глаза заискрились весенней, солнечной зеленью: боевые заклинания в них больше не зрели:

– А правда, рада!.. Здравствуй. 

Он приглашающе кивнул, она без слов присела на бревно рядом. Длинные пальцы нава коснулись загорелой, покрытой персиковым пушком щеки:

– Ты стала ещё прекраснее, Мила. Не думал, что это возможно.

– И ведь правду говоришь. Даже удивительно…

 Солнечный луч ослепительно вспыхнул в волосах люды, стянутых в тугой, тяжёлый пучок на затылке.

– Старишь себя мороком – под челу. Скручиваешь свою красоту, скалываешь шпильками, – ещё одно, почти невесомое, прикосновение, и строгая причёска рассыпалась. Потоки бледного золота хлынули по спине, плечам, укрыли женщину до носков сапог, заструились по травам и мху. – А ещё больше прячешь под этими дурацкими тряпками, – руки нава легко проникли под штормовку и клетчатую рубашку люды.

Она рассмеялась – будто колокольчики зазвенели. Упёрлась ладошками ему в грудь, чуть отстраняя от себя:

– Погоди, Ромига. Сорок лет назад ты сказал, что двум уважающим себя магам не пристало миловаться в лесу под кустом.

– Тогда ты не была Белой Дамой. Да и погода – хуже.

– Сказал, и тут же построил портал в свой дом. А сегодня я хочу пригласить тебя к себе. Хочешь?

– Конечно. Только мы никуда не спешим, – он завораживающе медленно пропускал сквозь пальцы длинные-длинные золотые пряди, любуясь, как играют на них солнечные отсветы.

– Сорок лет не спешили, куда уж теперь, – трещинка-хрипотца в голосе стала заметнее. Ромига ощутил грусть собеседницы – цепенящим холодком. Заглянул в зелёные глаза:

– Жалеешь?

Она вздохнула, опустила ресницы, молча подставила лицо солнцу. Приметы возраста отчётливо читались в ярком утреннем свете. Около семидесяти для люды – зенит, вершина, зрелость. Чуть поплывший овал лица, почти незаметные морщинки у глаз и рта: первые признаки физического увядания. Но колдовская сила и мастерство зелёной ведьмы ещё некоторое время будут прибывать, расти. «У младших пик физической и магической формы обычно не совпадают, и так досадно коротки…»

Помолчав с минуту, женщина жёстко усмехнулась, отвечая наву прямым, пристальным взором:

– Жалею ли я, что приняла решение не связываться с тобой всерьёз? Не ломать свою жизнь, как Сусанна с вашим комиссаром? Бывало: жалела. Когда поняла, что карьера Дочери Журавля для меня закрыта. Когда потеряла мужа, ребёнка, соратников и оказалась на пепелище всех надежд. Когда обстоятельства вынудили уехать из Города и стать Белой Дамой. Но в общем – нет, не жалею. Сусанна жила рядом со своим навом, как деревце у неколебимой скалы. Ты же, Ромига, шальной ветер: нынче здесь, завтра там, послезавтра – вообще неизвестно, где. Читала я твоё досье: наставница показывала… Назвать ветер своим – нужно очень много смелости или глупости. У меня столько нету, и не было никогда… Но всегда хотела спросить: чего ты всё ищешь, мотаясь по Земле? Будто покоя тебе нет?

Теперь уже Ромига, чуть помрачнев, помедлил с ответом. Улыбнулся, собрал из золотых волос пушистую кисточку, пощекотал люде кончик носа:

– Все сокровища этого мира: для своего Дома. И ключи от Большой Дороги – в придачу.

– Не удивлюсь, если когда-нибудь найдёшь, – изумрудные глаза задорно сверкнули. – А если вдруг увидишь: ключик – не для всей Нави, а только для тебя? Полетишь дальше, в неведомые миры?

– Найду – тогда и будем разбираться, – вопрос, в шутку заданный давней подружкой, Ромигу неожиданно задел. Однако смущение и тревога нава промелькнули  слишком быстро, чтобы люда успела заметить: даже если бы следила.

Белки уже растащили, попрятали последние орехи – и убежали, обсуждая по-своему, по-беличьи, небывало удачный день. Ромига проводил их взглядом, встал с бревна, легко подхватил на руки Милу:

– Так мы идём к тебе в гости? – она кивнула. – Показывай, куда?

Зелёный вихрь. Нав с людой в охапке спокойно шагнул в чужой портал… Комната, где они оказались, вполне отвечала Ромигиным представлениям о жилище Белой Дамы. В открытое окно сквозь ветви буйно цветущего шиповника светило солнце: играло янтарными отблесками на гладко струганном дереве пола, потолка, стен. Розовые цветы наполняли комнату густым, пьянящим духом. Аромат шиповника мешался со свежестью лесного утра, запахами живых и сухих трав, смолы – от некрашеных сосновых брёвен… И с едва уловимыми, но явно чуждыми этому природному «букету» нотками: из-за неплотно прикрытой двери в соседнюю комнату. Ромига отметил про себя «лишние» запахи, но сразу опознать не смог, а полюбопытствовать решил позже. Живая, нежная тяжесть в кольце рук занимала его гораздо сильнее.

Осторожно поставил хозяйку дома на пол. Она на миг приникла к его груди, обвила руками. Чуть отстранилась, запрокидывая голову, чтобы заглянуть Ромиге в глаза. Для люды Милонега была высокой, но всё равно – гораздо ниже длинного нава. Конечно, оба давным-давно знали, как сделать несущественной разницу в росте…

Расшитое травяными узорами покрывало как бы само собой сползло с постели. Нав и зелёная ведьма быстро освободились от одежды. Облачение гарки осталось лежать на полу. Болотные сапоги Милы, будто стыдясь своей неуместности в уютной спаленке, утопали прочь. Следом улетели штормовка, рубашка, штаны…

Ромига мог бы выглянуть в приоткрытую дверь, но смотрел – на люду. Как она, стоя посреди комнаты, величаво вскинула голову. Как плавным жестом отвела назад золотое облако волос. Как шагнула в солнечный луч и засияла – вся.  Любуясь игрой света и тени на нежной, просвечивающей розовым коже, Ромига, к радости своей, не заметил даже лёгких признаков увядания. Милонега чуть раздалось в плечах и бёдрах, стала более мускулистой и поджарой, но такие перемены, на вкус нава, были только к лучшему.

– Говорить зелёной ведьме про её красоту – будто про масло масляное. Но ты, Мила, прекрасна! Была и есть.

– А навы – язвы. Даже когда пытаются, совершенно искренне, говорить комплименты.

– Навы? Есть с кем сравнивать? – он хитро прищурился, догадываясь, про кого может услышать в ответ. Не услышал.

Изумрудный глаз сверкнул сквозь кисею волос:

– Ревнуешь?

– Любопытствую: так, слегка, – насытившись созерцанием, Ромига притянул люду к себе, увлёк на кровать.

Ревновать он попросту не умел: ни сорок лет назад, ни теперь. Когда расстались, не забыл Милу, но и не вспоминал – годами. Так какая разница, с кем зелёная ведьма коротала время между их встречами? Имел значение лишь миг, когда они снова оказались вместе. Ромига восхищался ею, желал её. Обострёнными чувствами мага ловил ответное желание. Таял от нежности, удивительной ему самому. А завтра, был уверен, снова не вспомнит.

Кожа к коже, губы к губам. Горячие ладони, ловкие пальцы любовников умело готовили тела друг друга к желанному вторжению. Ромига ласкал и отвечал на ласки, наслаждался и дарил наслаждение… Знал – ведьма сильна, вынослива, искушена в любви. А всё равно ощущал её – хрупким цветком в своих руках… Вошёл: плавно, осторожно, избегая причинить женщине малейшую боль. Повёл к вершинам блаженства: самой прямой, верной, безопасной дорогой. Отлично знакомой обоим…

«Осторожно, двери закрываются, следующая станция Водный Стадион» – нав в последний момент выскочил из вагона, с удивлением сознавая: впервые в жизни едва не проехал нужную остановку. Постоял на платформе, криво ухмыляясь. Ехидно откомментировал про себя: «Воображаемый секс с блондинками, до потери связи с реальностью – скверный симптом, да…» Впрочем, Ромига подозревал: дело не в сексе, не в блондинках, и даже не в одной конкретной люде, которая за несколько мимолётных встреч успела стать для него чуточку особенной.

Водоворот ярчайших воспоминаний затягивал. Мир, данный в ощущениях «здесь и сейчас» стремительно терял незыблемость, тёк, расплывался. Даже Тьма – родная, вечная, изначальная – шутила непонятные шутки со своим порождением. «Не пора ли уже всерьёз забеспокоиться? Вокруг, вроде, не происходит ничего особенного, а состояние – престранное. С чего бы вдруг?»

Ромига посмотрел на часы: «Спешить некуда, на самом деле. А ситуацию я хочу проанализировать.» Присел на скамейку. Проводил задумчивым взглядом обратный поезд: «Один перегон, десять минут, и я в Цитадели. Доложить, что нашёл чела – геоманта и набиваюсь к нему в ученики? Пожаловаться на странное самочувствие? Попросить совета?» Из всех ныне живущих навов, разбирался в магии мира один: Сантьяга. Изучал, практиковал, сплетал геомантию с естественной для нава магией Тьмы. В итоге пополнил Книгу Запрещённых Заклинаний своим Арканом Желаний – и навсегда оставил эти исследования.

Что могущественный комиссар Тёмного Двора «обломал зубы» на геомантии, знал весь Тайный Город. А Ромига помнил, как сдавал Сантьяге отчёт по той самой Печорской экспедиции, и какой при этом вышел разговор.

Отчёты Ромига всегда писал быстро, легко и с удовольствием. Знал: так же их обычно и читают – а не только по долгу службы. Привык уже, что от него не требовали устных докладов. Зачем, когда на бумаге всё изложено: чётко и подробно? Потому сильно удивился, когда Ортега пригласил его к комиссару и предупредил, чтобы ничего больше Ромига на вечер не планировал: беседа может быть долгой. Удивился тем сильнее, что никаких особых сенсаций, способных заинтересовать боевого лидера Нави, они из экспедиции не привезли. Но удивление – удивлением, а приказы комиссара не обсуждаются. В назначенное время Ромига явился в кабинет: с толстой папкой карт, зарисовок, фотографий и прочих материалов, не вошедших в итоговый отчёт.

Сантьяга был, по своему обыкновению, неподражаемо, безупречно вежлив. В отличном настроении, насколько Ромига смог почувствовать. Папку взял, но даже не раскрыл: положил сверху на папку с отчётом. Улыбнулся, похвалил за хорошо проделанную работу. Однако под пристальным комиссарским взглядом наву стало слегка не по себе. Сантьяга начал задавать вопросы: про какие-то совсем не существенные, слабо связанные друг с другом мелочи. Их и в отчёте-то зачастую не было – вероятно, рассказали товарищи по экспедиции. Спрашивал – внимательно слушал собеседника. Не комментировал – спрашивал, слушал и спрашивал снова. Разговор смахивал то ли на экзамен, то ли на мягкий допрос. Беспокоиться, вроде, не о чем, да и беседа с комиссаром была увлекательной: даже в таком странном формате. Только Ромига никак не мог уловить, к чему Сантьяга ведёт и что именно хочет от него услышать.

Кажется, приключения троих навов и шаса в глухих лесах комиссара не интересовали совсем. Археологические находки – постольку поскольку. А вот поисковый аркан, который Ромига, Фарид Хамзи и его племянник – мастер артефактов – к концу сезона кое-как довели до ума, вызвал у Сантьяги живейший интерес. Даже не сам аркан, а когда, зачем, при каких обстоятельствах Ромига его изобретал? Подробности, как обкатывали аркан в экспедиции? Как бились сначала вчетвером, потом вдвоём, потом втроём над странной нестабильностью простенького, вроде бы, заклинания?

– Выкладки у вас с собой?

– Кроме самых первых: это было давно… Сейчас, – Ромига быстро пролистал обе папки, добывая из них нужные листы. Разложил перед Сантьягой. 

Тот впервые за время разговора ненадолго углубился в записи:

– Очень интересно. Вы ведь так и не нашли всех причин этой нестабильности? Думаете продолжать исследования? Интересно, в каком направлении?

«Ну и какого асура он битый час водил меня вокруг да около!?» Ромига пожал плечами, с трудом сдерживая внезапно нахлынувшую ярость. Уважение к комиссару не позволяло произнести вслух всё, что он думает об этом аркане, о его нестабильности и, если уж на то пошло, о своих способностях к созданию новых арканов. Выражения на ум приходили – исключительно старонавские. При том, заявленную программу экспедиции они выполнили и перевыполнили. Честно отработали. Похаять себя и товарищей Ромиге было не за что. Он сам это прекрасно знал, и комиссар начал разговор с того же. Но единственную обсидиановую крошку в шурке – нашёл...

– Я не понимаю, почему мой аркан работает так. В принципе – не понимаю. Понятия не имею, в какую сторону дальше копать. Даже приблизительно. Анга и Зворга тоже отступились. Фарид с Икрамом заткнули дырки, но…

Комиссар, тонко улыбаясь, смотрел на Ромигины уши. Нав почувствовал напряжение маленьких мышц, которыми совершенно невозможно сознательно управлять. У разозлённого нава уши заостряются – помимо и даже против воли. Сигнал сородичам, чтобы убирались с дороги – из тех незапамятных времён, когда навы представляли опасность друг для друга? Ромига мельком подумал об этом, и ярость отступила. Он глубоко вздохнул, посмотрел в глаза комиссару: «Ну а дальше-то что?»

Сантьяга выдержал ещё несколько секунд паузы, ожидая, пока любопытство собеседника потеснит злость:

– Ромига, я рискну предположить, в какой именно тупик вы забрели. И почему не в состоянии из него самостоятельно выбраться. Вам попросту не хватает знаний и подготовки, но это дело поправимое. Обратите внимание: то, что вы делаете, очень похоже на магию мира. Шасы выделили три десятка факторов, влияющих на эффективность вашего аркана: магические, гравитационные, электромагнитные поля, состояние атмосферы… Отслеживать и учитывать – любой нормальный маг голову сломает. Они выкрутились. Заложили подстройку и поиск оптимальной точки измерения в артефакт – или правильнее назвать его по-человски: прибором? Всё отлично работает, доход соавторам обеспечен. Но у вас самого получается быстрее и лучше: вы, не задумываясь, просто строите аркан в нужное время, в нужном месте. Так ведь? Я настоятельно рекомендую вам изучить в нашей библиотеке все материалы по геомантии. У вас может получиться: по настоящему, не вслепую. Похоже, у вас есть нужная для этого чувствительность, и вы ею успешно пользуетесь…

Отвисшая от удивления челюсть – тоже непроизвольная реакция: у всех генстатусов. Только навы соображают очень быстро, поэтому никто не успевает сказать им: «Закрой рот, ворона влетит!» Ромига судорожно сглотнул и залпом выдал целую серию вопросов:

– Чувствительность? Вы имеете в виду способность слушать мир, как геоманты? У меня? Откуда? Я же маг, как все мы? Магов и геомантов одновременно – не бывает?

Сантьяга улыбнулся:

– Это общая закономерность. Возможно, даже не правило. А Тьма раздаёт своим детям очень разные дары. Ждёт от нас, чтобы мы вовремя осознали их и правильно распорядились. Судя по этому, – комиссар по хозяйски положил руку на папку с отчётом, – вы уже начали распоряжаться своим даром во благо Тёмного Двора. Осталось научиться делать это сознательно. Одна загвоздка: учить вас некому. Придётся учиться самому, по книгам.

– А вы? Вы же…

– А мой опыт обращения с магией мира повторять не стоит. Даже советовать и предостерегать не стану – а то ещё ненароком собью с пути, по которому ваша интуиция вас ведёт. Пока, судя по результатам, вполне успешно… А вот за пределами Тайного Города, среди челов, можете поискать учителей. Попробуйте. Сами знаете: после ухода Кафедры Странников во Внешние Миры поиск геомантов – одно из наших приоритетных направлений. Но сначала – книги.

– Вы их все прочитали?

– Я же их, в основном, в нашу библиотеку и собрал. Но чтобы не просто  прочитать, а понять  и научиться, нужно чувствовать мир хотя бы отчасти – как те, кто писал. Думаю, Ромига, у вас получится. И ваше знание языков, и понимание других генстатусов, умение «залезать в чужую шкуру» тоже будут кстати.

– А сроки? Я не… У меня очень много всего намечено…

– Ромига, вы всё ещё не оправились от изумления? Обратите внимание: я мог бы приказать вам тотчас всё бросить и заняться геомантией. Но для начала – просто рекомендую перспективное направление исследований. Оно вам интересно?

– Да, очень! Я ведь был среди гарок, когда уходили Странники. Одно из последних моих боевых дежурств, но я это видел!

– Рвётесь вслед за челами во Внешние Миры? –  Сантьяга смотрел на молодого соплеменника с задумчивой улыбкой.

Ромига смутился, вспомнив похожий вопрос Белой Дамы:

– Мне пока хватает интересного на Земле. Но да, конечно: я хочу научиться открывать Большую Дорогу. Только мне пока до этого очень-очень далеко…

– В отличие от питомцев Мельникова, время вас не слишком поджимает. Я тоже не стану подгонять. Интересно – дерзайте. Возникнут вопросы – спрашивайте. Появятся результаты – докладывайте немедленно. Можете обращаться в любое время: помощники будут в курсе.

С того разговора с комиссаром минула дюжина лет. Ромига успел перечитать всё, что нашлось в библиотеке Цитадели по геомантии: некоторые фолианты – не по одному разу. Разбирал скупые, сухие – или, наоборот, пространные, многословные и цветистые – описания на мёртвых языках. Запомнил наизусть, но так и не нашёл пока, каким боком приложить прочитанное к жизни.

Практические успехи были – скромнее некуда. Потратив уйму времени и сил на медитацию и магические эксперименты, Ромига кое-как выделил, научился распознавать то смутное чувство времени и места, которое вело его при работе со злосчастным поисковым арканом. Но о том, чтобы вызывать это чувство по собственному произволу, понимать его подсказки и реагировать на них осмысленно – речи пока не шло. 

Комиссару он о своих «успехах» докладывал: раз в год-полтора. Сантьяга выслушивал с интересом,  хвалил за упорство и усердие, но от комментариев воздерживался. Мол, ваши чувства и ощущения, Ромига, к делу не пришьёшь. Никто, кроме вас, с ними всё равно не разберётся. Вот принесёте конкретные, зримые результаты – тогда и будем обсуждать.

По сути, наву и сейчас нечего было предъявить, кроме своих ощущений. Вроде бы уловил: чел вплетает в свою работу нечто от магии мира. Однако фактов, доказательств, что старый фотограф и печатник Семёныч – геомант, Ромига пока не наскрёб. Слабенький маг-самоучка, виртуоз в своём ремесле, оригинал со странными закидонами – да. Но геомант ли? Всё, что Семёныч делал на глазах Ромиги, было настолько тонко… Нав даже усомнился: не принял ли он желаемое за действительное? «Надо наблюдать, проверять и перепроверять. Осторожно, без спешки, в естественной среде обитания».

«А ещё я там начал что-то строить – сам. Чувство времени и места проснулось во время уборки в лаборатории. А уж как властно дало знать о себе, ведя батарейку в руке к единственно верной точке: между танцовщицей и птичьим черепом… Начал, точно! И продолжаю: весь вечер, ночь, утро. Так долго и сильно меня никогда не вело: это беспокоит».

Ромига ещё раз внимательно прислушался к себе:  «Беспокоит, да. Однако ощущение – то самое, знакомое, и я очень рад, что оно пробудилось: после долгого перерыва. Хочу идти дальше. Не вижу причин останавливаться. «Паутинка» пугает, но не вредит. Память, воскрешая в мельчайших подробностях тогдашнее состояние духа и тела, подкидывает материал для сравнения – с тем, что творится со мной сейчас. Да и фактики всплывают – презабавные!»  

Например, Ромига понял, кого при случае порасспросит о загадочной Люде, возлюбленной Семёныча. Был почти уверен: таинственная незнакомка окажется фатой Людмилой, сестрой Милонегиного мужа. Брат и сестра погибли в дерзкой авантюре зелёных: лет через пять после Вторжения. Милонега тоже была замешана, но отделалась изгнанием из Города… «Для начала – сегодня же поищу подробности той истории в нашем архиве: всё равно ночевать буду в Цитадели. А потом как-нибудь выкрою денёк, смотаюсь к Миле. Задам  пару-тройку вопросов. Исподволь, совмещая полезное с приятным». Нав мечтательно улыбнулся, подумав о давней подруженьке, и до времени выкинул её из головы…

«Паутинка», обвал воспоминаний, ощущение, что Ромигу ведёт – или несёт мощным попутным ветром. Азарт, уверенность, будто вот-вот сложится интересная, очень важная головоломка… «А ничего опасного я в ситуации пока не вижу. Ну, кроме наличия в ней чела. Старик настроен доброжелательно, я ему очень любопытен. Однако Тьму во мне дед чует и боится: животным страхом. Может чего-нибудь наворотить: не со зла – с перепуга, сдуру. Но он острожный, и колдует, похоже, только в своём ремесле. Иначе бы давно засветился в Тайном Городе: не как геомант – как маг… А хорошо бы, мы сегодня всё-таки добрались до чего-то конкретного. Чтобы уже пойти с докладом к Сантьяге!»

Высокий молодой мужчина, пожалуй, слишком импозантный для поездок в московском метро, встал со скамейки. Сорвался с места почти бегом – хлопнул ладонью по колонне – так же целеустремлённо вернулся обратно. Раскрыл кейс, достал оттуда красивую кожаную папку – скоросшиватель. Быстро пролистал, вырвал из середины лист, скомкал в шар и бросил на пол, точно посередине платформы. 

Уборщица, которая дважды или трижды проползала с полотёром мимо замершего в раздумьях, серьёзного и трезвого на вид типа, теперь в немом обалдении наблюдала за его эволюциями. Только собралась с мыслями, открыла рот: сказать, всё, что думает о… Ромига посмотрел ей в глаза, подмигнул, отвесил поклон – вроде тех, которые показывают в кино про мушкетёров – подхватил кейс и лёгким, пружинистым шагом направился к выходу.

– Эээ… Молодой человек, вы..,  – но этот псих даже не обернулся.

Женщина подобрала скомканную бумагу, развернула,  разгладила и некоторое время чуть не по складам перечитывала научную тягомоть. Покрутила пальцем у виска, выматерилась себе под нос и продолжила работу.

Семёныч:

Утром того же дня старик проснулся на рассвете. Светало в конце сентября уже не как летом, а для «совы» – всё равно рано. Но раз уж сна ни в одном глазу – встал: просто так валяться в постели не приучен. Да и что б не заняться делами с утра пораньше? Самочувствие – отличное, настроение – бодрое: лишь слегка на взводе. Мысли вертелись вокруг ассистента и вчерашней ворожбы: «Не поспешил ли я?»

Позавтракал, прибрался в квартире. Нашёл старую телефонную книжку, задумчиво пролистал до буквы «С». Наверху страницы ещё Ларисиной рукой было выведено: «Зоя, Гена Старостины», и телефон. «Интересно, изменил ли Генка свой распорядок дня? Раньше в это время он возвращался с утренней пробежки и завтракал, потом шёл в Университет или садился работать дома». Семёныч давно – считай, с похорон жены – не звонил приятелю. Пустопорожний трёп по телефону не любил, а общих дел и тем для разговоров у них давно не возникало. Теперь появилась: как минимум, одна. 

Как в прежние времена, Генка взял трубку ровно с третьего звонка:

– Алло, я слушаю!

– Привет, копалкин! Как поживают твои скифы? Узнал?

– Привет, Мишель! Скифы – замечательно. А ты – какими судьбами? Не поверишь, вчера вечером тебя вспоминал, собирался позвонить. Но ты успел первым: как обычно. По делу? Или просто поболтать? А то я через двадцать минут убегаю.

– По делу. Хочу поблагодарить за интересный заказ: присылай такие почаще. И за отличного протеже.

– Ты про Ромку Чернова? Это мы с ним тебя вчера вспоминали. Вечером должен привет передать: проверь, чтобы не посеял по дороге.

– Проверю. Но мне показалось, этот вьюноша даже меньше, чем ты, смахивает на рассеянного учёного. А вы с ним – очень похожи. Признавайся: пристроил по блату внебрачного сынка?

– И ты, Брут! Следом за кафедральными… Ну скажи на милость: почему сразу – сынка? Почему не племянника или ещё какую-нибудь родню? Мы что, правда, настолько похожи?

– Похожи: всем, кроме масти. Но я тебя подколол – в шутку. Думаю, вряд ли вы родственники, даже дальние. Просто подобное тянется к подобному… Кстати, дотошностью – дитятко, как есть, в тебя пошло. Замучил уже с этим заказом! Вытряхнул из меня всё, что я умею! И чего ради? Ради каких-то унылых ям с мерными рейками! Ген, может ты видел: он что-нибудь ещё снимает? Был бы отличным фотографом, кабы хоть изредка вертел объективом по сторонам.

– Мишель, ты неподражаем! Ворчать – таким довольным тоном… Ромка, на самом деле, классно фотографирует: не только по работе… Но ты мне аспиранта перед защитой с пути не сбивай. Защитится – делайте, что хотите. А пока…

– О, собственнические замашечки. Или всё-таки отцовские? Представляю, Ген, как хороша была мама этого мальчика. Глаза, волосы, губы, скулы… Интересно, я мог быть с нею знаком?

– Ты – возможно, а я – точно нет. Даже на фото не видел. Ромка – из какой-то номерной дыры в Восточной Сибири. Не там ли ты с геологами околачивался? А, Казанова? Году в шестьдесят четвёртом?

– Ген, ты забыл: в шестьдесят четвёртом мы с Ларисой уже прочно сидели в Москве, растили Владика. И на меня твой Ромка ни капли не похож. Будь у меня такой сын, я бы не открещивался – гордился.

– Миш, прекращай пудрить мозги Санта-Барбарой про сыновей! И так второй день голова кругом. Тебе по секрету: я очень надеялся заполучить Ромку в семью. Когда Ириска начала ходить за ним хвостом, а он не возражал. Но в итоге детки решили иначе… И работать с ним вместе – одно удовольствие: на мой вкус. Самый толковый аспирант за все годы. Только я не рассчитываю, что он задержится у нас после защиты. Этот кот гуляет сам по себе. Кстати, помнишь Черныша из твоего старого ателье?  Гляжу иногда на Р. К. Чернова – начинаю верить в переселение душ, до того похожи. Особенно характерами. Так что если Ромка каким-то образом обоснуется у тебя в лаборатории, не удивлюсь. Корми его на сей раз получше и не пускай за голубями.

– Чирея тебе в ухо, Ген! Правда – похожи. За голубями… Думаешь, этот красавчик способен залезть туда, где убивают? Археология, вроде, очень мирная профессия?

– Профессия-то мирная. Но Ромка пришёл в Универ – уже с биографией. О которой никто ничего толком не знает. Если я все сплетни и слухи начну сейчас пересказывать…

– Произойдёт ужасное: ты опоздаешь на лекцию. Первый раз в жизни.

– Четвёртый или пятый. Но не опоздаю. Суть всех версий, кроме самых безумных, можно передать двумя словами: «спецслужбы» и «мафия».

– А безумных?

– Одним: «шизохерика». Прости, Миш, убегаю. Хочешь ещё посплетничать – звони после восьми вечера. Или просто заходи… Зоя в Питере, Ириска каждый вечер по друзьям мотается. Думает, балда, до сессии далеко… В общем, бывай! Очень рад слышать.

– Счастливо, Ген! Умных тебе студентов. Обязательно позвоню.

Семёныч положил трубку на рычаг и задумался. Ничего неожиданного он от старого друга не услышал. Вполне закономерные штришки к портрету чертовски загадочной, жуткой и притягательной твари, по документам именуемой – Роман Константинович Чернов. «Твари? Создания? Существа? Эээ…»

Старый фотограф старательно нарисовал в уме облик ассистента, каким его запомнил. Что-то глубоко неправильное было в этой картинке. Что-то постоянно царапало взгляд портретиста: еле заметные странные мелочи. Вот Роман предъявляет паспорт и расписывается в журнале на проходной, пьёт чай за столом в лабе, стоит в очереди в столовке, ест… Молодой аристократ, франт и педант: редкий вид, в Красную книгу давно пора заносить – однако, нет, не то… Роман за увеличителем – вот оно! Сильный, контрастный, специфически направленный свет проявил и выделил именно те черты, которые не давали покоя Семёнычу. Кисть руки заслоняет яркую лампу, но не светится живой кровью: алым и розовым. Крайние фаланги, тонкие перемычки у основания пальцев слегка просвечивают: мёртвым, пергаментным оттенком. Дальше – густая, плотная чернота. Течёт по жилам… Губы, уголки глаз тоже бледные, сероватые. А уж зрачки – будто чёрные дыры. Конечно, тёмные глаза, и глубоко посажены, и ресницы довольно густые. Но чтобы свет вовсе не отражался?

Старик от изумления даже зажмурился и головой потряс. Во-первых, картина выходила – уж больно невероятная: совершенно не вязалась с тёплым, крепким Ромкиным рукопожатием. Во-вторых, почему Семёныч сразу не обратил внимания? В-третьих, не шутила ли с ним шутки память? Надо ещё раз внимательно присмотреться при встрече. Но если не шутила… «Маску из чёрного тумана над отпечатком я точно видел! Чистая «шизохерика», как говорит Генка… Хотя интересно, как друг археолог обозвал бы перестановки, которые я каждый день делаю у себя в лабе?» На ум тут же пришло неприличное производное от «фен-шуя», Семёныч весело фыркнул. Нервное такое слегка веселье…

Комментарии 

+2 #1

Clach 27 Июня 2010

комментарий

Рассказ очень понравился,возможно местами немного затянут,но это почти не ощущается.
Автор очень хорошо передает окружающую атмосферу вокруг персонажей.Персонажи получились яркие.
Понравилось то что автор не стал развивать тему "голубезны".(во многих фанатских работах она проскальзывает,и от этого впечатление от них портится)
имхо

P.S.
Надеюсь продолжение не заставит себя долго ждать.

Ответить Ответить с цитатой Цитировать

+2 #2

Надежда 26 Августа 2010

комментарий

Понравилось, очень!
Один недостаток - НЕ ЗАКОНЧЕНО!!!
Только втянулась в сюжет, так что и не оторвать, а тут раз - и облом
Творческих успехов автору. Вдохновения в таком количестве, чтобы хватило на заканчивание рассказа.

Ответить Ответить с цитатой Цитировать

0 #3

Chorgorr 06 Октября 2010

продолжение

Спасибо за отзыв. Приглашаю читать дальше

Ответить Ответить с цитатой Цитировать

0 #4

Chorgorr 06 Октября 2010

продолжение

Спасибо за отзыв. Главный недостаток пока не исправила, но двигаюсь в этом направлении

Ответить Ответить с цитатой Цитировать

0 #5

Наталья 03 Марта 2011

Отлично

Отлично, очень понравилось!!! А где и когда продолжение?

Ответить Ответить с цитатой Цитировать

0 #6

Menada 24 Ноября 2011

Отлично!

Очень понравилось, затянуло мгновенно. Нравится проработка "быта" и многоплановость, герои как живые получились, сюжет новый. Сравнение нава с котом - просто мяу! Присоединяюсь к тем, кто очень-очень ждёт продолжения.
Автор, Вам всяческих успехов!

Ответить Ответить с цитатой Цитировать

0 #7

Elba 15 Июня 2017

История с фотографией

Many thanks, this site is really valuable.

click through the next document
- click the next website page -
similar website -
more
info - Look At This - Continued - other - Learn More Here - i loved this
- [url=http://sciabake.it/?option=com_k2 massage lyon croix rousse

Ответить Ответить с цитатой Цитировать

0 #8

Virgil 17 Июня 2017

История с фотографией

You have superb knowlwdge in this case.

this contact form
- [url=http://www.shipgiare.com/?option=com_k2title=PostReply - http://www.ogloszenia-okazje.pl/user/profile/5074 - http://diy.chinae.com.cn/comment/html/index.php?page=1 hypnose pour maigrir lyon

Ответить Ответить с цитатой Цитировать

0 #9

Cathryn 18 Июня 2017

История с фотографией

Extremely enlightening....look forth to returning.


full report - mouse click the up coming article - visit the next web page - [url=https://www.monolocostore.com/?option=com_k2 boutique bio en ligne

Ответить Ответить с цитатой Цитировать

0 #10

Sonia 19 Июня 2017

История с фотографией

I treasure the information on your internet site. Appreciate it.


[url=http://koreaweb.cn/bbs/home.php?mod=spacetitle=PostReply - http://chdia.com/comment/html/index.php?page=1&id=70173 - http://paints.md/?option=com_k2&view=itemlist&task=user&id=94702 - http://ecstacy.ro-gaming.net/forum/index.php?topic=99.0 - http://nupesrunthecity.com/uncategorized/hypnose-ericksonienne-lyon-2/ - http://supperlite.com/index.php?do=/profile-39070/info/ - http://community.infofree.com/index.php?topic=12076.0 - http://jsocunit.us/index.php?/topic/1-welcome/ - http://thodiaviet.vn/author/gnejasmin55/ - http://www.j2mih.com/mboard/msg/61700.html - http://www.1taiji.com.cn/comment/html/index.php?page=1&id=50594 - http://mb.dzyun.com/home.php?mod=space&uid=59465&do=profile&from=space - http://stillforce.monpotentielestinfini.com/fr/component/k2/itemlist/user/27550

Here is my web page - institut de massage lyon

Ответить Ответить с цитатой Цитировать

123456789101112

Обновить список комментариев

Добавить комментарий

Имя (обязательное)

E-Mail (обязательное)

Тема (обязательное)

Подписаться на уведомления о новых комментариях

Обновить

Отправить

Отменить

 

JComments